– Помру и к мамке твоей в гости, а то я уж заскучал, – уверенно выпалил старик.
Наступила гробовая тишина. Трудно было начать что-то говорить после такого. Но я был бы не я, если бы не выручил закомплексованных человечков в такой ситуации:
– Дед?
– Чего, – закашливаясь, отозвался он.
– А ты не думал, что просто мир другим стал вокруг?
– Что ты имеешь ввиду?
– Люди замкнуты на системе ценностей, которая навязывается извне, причем каждый новый правитель пытается внушить, что всё, чтобы было «до» – плохо, а вот он сейчас скажет, что хорошо. А люди слушают и верят, – сказал я, съев кусок пирога. – Ты жил во время, когда у вас тут свой мир был, вы смутно понимали, как оно там живется в столицах, а там местные не представляли, какая суровая жизнь была тут. Свои правила, свои представления о семье и ценностях. Очаг, огонь, тепло – романтика, но в городах её не так много. Редкий горожанин об этом вообще вспоминает в суматохе дней. У нас там у всех свой план: школа, университет, свадьба, дети, то сё, пятое, десятое – никто не думает о вечном и великом. Когда я начинал писать стихи, мне все поголовно начали говорить, что я схожу с ума.
– Ты пишешь стихи, сынок? – удивленно вмешалась мама
– Вот видишь дед, а именно она мне и сказала, что я схожу с ума просто потому, что мне было уже семнадцать. Приди я к ней со стихами в десять, сказали бы «какой милый мальчик, но пойдет всё равно на строительный». Без обид, мам, – сказал я и продолжил. – Тетя Галя в городе была, поэтому, наверно, без обид тёть Галь, и хочется ей чего-нибудь городского в свою сельскую жизнь привнести. Как память о ушедшем. Теть Галь, просто проведи Интернет, и город приедет к тебе сам, а дядь Сережа там найдет всё, что ему нужно для работы. Компромисс, так сказать. Поначитается там, авось и на газ согласится. Хотя живи я тут, сам бы сделал и печь, и газ, мало ли чего? Хотя всё забываю, что у вас денег нет. Да я, наверно, не слишком деликатен. В общем, без обид все. Сегодня люди много знают, много видят, много изучают, но не замечают в этом потоке информации и рекомендаций самого главного.
– И чего же, по-твоему? – подхватил дед
– Себя! – сказал я и откинулся на спинку стула, почувствовав, как переваривается кусок мяса в желудке.
Наконец-то впервые в жизни мне удалось заполучить это шикарное молчание родственников, почувствовал себя на вершине. Даже папа одобрительно начал кивать головой. Дед быстро обломал мой кайф:
