Но глаза Фишера говорят совсем другое. Он смотрит на меня так, как я смотрю на витрину «Мейси». (Примеч.: Macy’s — бутик модной одежды).
— Ух, ты! Ты прекрасна.
Я закатываю глаза, забираю цветы из его рук, и Фишер входит внутрь.
— Спасибо. Не нужно было.
— Я знаю, что не должен был. Я хотел. И почему ты закатила глаза?
— Ничего. Заходи. Я поставлю их в воду, и мы пойдем.
Фишер идет за мной на кухню.
— Что-то случилось? Скажи мне. Это из-за цветов?
— Нет. Они идеальны.
— Это потому, что я опоздал на несколько минут?
— Нет. Обычно я всех жду. Прихожу всегда рано, так что я привыкла к этому.
— Это из-за моих слов?
Я вздыхаю.
— Мы можем оставить эту тему?
Фишер прислоняется к стойке, а я ставлю цветы в вазу и добавляю воды.
— Ты плохо воспринимаешь комплименты, не так ли?
— Я не верю комплиментам. Разве это не одно и то же?
Он скрещивает руки на груди.
— Нет. Это совсем другое. Непринятие их означает, что тебе трудно их слышать. Неверие в них означает, что ты не видишь того, что видят другие.
— Куда мы едем сегодня вечером? — спрашиваю я, поставив вазу на стол.
Фишер улыбается и смотрит на меня, потом слегка качает головой и выпрямляется.
— Это сюрприз. Нам пора.
— Что за сюрприз? — спрашиваю я, когда он открывает передо мной дверцу машины. — Почему бы просто не сказать мне?
Он закрывает за мной дверь и подбегает к своей, садится на сиденье и нажимает кнопку, чтобы завести машину.
— Мой друг владеет баром в центре. Я слышал, у них потрясающая еда и отличное развлечение. Я думал, мы заскочим. Это нормально?
— Звучит великолепно.
Я так рада, что он наконец-то стал самим собой. Может, я все-таки смогу расслабиться.
До бара сорок минут езды. Я узнала, что у Фишера очень разнообразный вкус в музыке. Он знакомит меня с кантри-группой Old Dominion и песней «Snapback», которая мне на удивление сразу нравится. Затем мы слушаем «Walk on Water» группы Thirty Seconds to Mars. Это постоянное разнообразие. Он держит меня в напряжении. Мне трудно «прочитать» Фишера.
Когда мы выезжаем на шоссе, Фишер протягивает мне руку через сиденье и продолжает удерживать мою ладонь, ведя машину одной рукой. Я солгала, если бы сказала, что мне не нравится держать его за руку. Олли никогда этого не делал. Для меня это интимно, особенно на публике. Это дает всем знать, что ты не просто случайный человек, а кто-то важный. Интересно, будет ли он все еще держать меня за руку, когда мы доберемся до бара?
Мы наворачиваем круги в течение добрых десяти минут, прежде чем находим парковочное место. Фишер предлагает высадить меня у двери, но я не хочу идти без него. Он понятия не имеет, насколько я неловка в обществе. Всякий раз, когда иду куда-нибудь в публичное место, чувствую, что у меня над головой вспыхивает неоновая вывеска, которая говорит «Никто не хотел идти со мной».
