Пока это происходило, девочка из третьего класса сказала: «Я думаю, что черепаха сейчас очень рада!» Селли спросила, почему она так думает. «Я просто чувствую, как радость исходит от этой черепахи, так же, как те маленькие вплывающие пузырьки».
Затем девочка пригласила нескольких других детей посмотреть, как черепаха пьет, чтобы они могли «увидеть, как выглядит черепаха, когда она испытывает радость». Дети согласились, что черепаха действительно выглядела радостной.
– Эта черепаха не боится оставаться в классе, – сказала Селли. – Она часто ползает с высунутой головой, оглядывается и фиксирует взглядом все, что видит. На протяжении многих лет я слышала, как многие дети замечали, что она «любопытна» или «хочет знать, что происходит» или «проверяет вещи».
Селли отметила, что комментарии взрослых «похоже, отражают предположение, что действия черепахи повторяют действия людей – обычно их самих». Эта реакция очаровывает ее. «Взрослые считают так все, что делает животное, является формой отклика на действия людей. Дети не демонстрируют подобной тенденции, если только на их реакцию не влияют взрослые». Ученики Селли просто принимают как данность тот факт, что черепаха может испытывать радость не из-за них, а сама по себе.
Она попросила меня задать себе вопрос: если я вижу енота, бегущего по улице, вижу ли я в нем угрозу или кого-то, чью среду обитания я помог уничтожить?
– Любой ответ предполагает, что вы – центральный персонаж этого события, – заметила она. – Оба варианта описывают вполне обоснованные перспективы существования этого енота, но такой бинарный подход узок и недостаточен. С детьми все по-другому: одна из замечательных особенностей детей заключается в том, что они, как правило, видят себя центральным персонажем, но не тогда, когда речь заходит о животных. Дети способны понять, что животные важны просто потому, что они животные.
Затем Селли сказала то, что с тех пор не дает мне покоя: «В конце жизни ваше понимание жизни будет зависеть от того, через сколько линз вы смотрели на окружающий мир».
Погруженные во вторичные переживания, окруженные аватарами, мы жаждем аутентичности: видеть мир новым взглядом, слышать его по-новому, понимать его тайный язык, использовать забытые или ранее неизвестные нам чувства, а затем, с течением времени, стать кораблем, который понесет по тому же пути других людей. Такое стремление может стать образом жизни, и животные помогают нам открыть эту дверь в новый мир.
