- Извините, - я виновато опустило лицо вниз, - я больше не буду так говорить.
- Знаю, - спокойно и тихо ответил Игнатов, так, словно это было что-то совсем очевидное. В машине повисла неловкая пауза, которая оказалась еще кошмарнее наших неловких разговоров.
Я расстегнула ремень безопасности, провела пальцами вдоль тканевой ленты, будто бы пробовала ее на ощупь. Крепкая. Поймав на себе неодобрительный взгляд шефа, поспешила пристегнуть ремень обратно. Руки непослушно перепрыгнули с замка на панель, спустились вниз, и открыли бардачок. Там было идеально чисто, разумеется. В голове стрельнула запоздалая мысль, что очень нехорошо ковыряться в личных вещах постороннего человека. Пришлось снова вернуться к играм с окном. Стекло поехало вниз. Вверх. И снова вниз.
- Яна, накажу, - раздалось слева. Игнатов даже не посмотрел в мою сторону, только губы его лениво дрогнули в ухмылке.
Я замерла и положила руки на колени, прижав пальцы к джинсам так, чтобы они приклеились к ткани и не скакали где нельзя. Накажет он. Тоже мне…наказник. Наказатель...тьфу ты, черт черноглазый!
Инфинити завернул в свободный дорожный карман и затих.
- Приехали, Яна, можете идти.
- Куда? - Я непонимающе обвела глазами высокие дома в спальном районе.
- В школу, она с обратной стороны домов, не пугайтесь.
Я дрожала, но не от страха. Пальцы немного тряслись от волнения и предчувствия, пока я пыталась расстегнуть ремень безопасности, и, когда я, наконец, справилась, то вылетела из машины, только помахав шефу на прощанье. Он молча проводил меня взглядом, но ничего не ответил. Это было уже неважным, поблагодарить его можно и завтра, а пока стоило набрать в легкие побольше воздуха и… бежать!
Бежать быстро. Бежать громко. Бежать до боли в пятках, когда каблуки туфель гулко бились об асфальт. Обогнув двадцатиэтажную свечку, я помчалась в сторону разномастной толпы – туда, откуда долетали обрывки фраз, погрызенных дешевым усилителем:
- Мы… ветствуем… нательный день… гие… клашки!
До школы Мишки оставалось не более ста метров, когда я уперлась в самый хвост очереди из людей, которые никуда не шли и никак не двигались. Чей-то папа в полицейской форме повернулся ко мне и сказал ехидным тоном:
- Меньше надо было спать. Пришли бы пораньше – увидели бы детей, а сейчас закрыто все, тут ждать придется.
Я пропустила мимо ушей несвязный бред; в конце концов, пузатый вояка стоял не сильно ближе меня и, судя по отечному кислому лицу, задержался на линейку не потому, что преступников по городу ловил.
