Ох, не звезди-ка ты, гвоздика, Игнатов. Такие, как ты, на велосипедах отродясь не катались, а с пеленок пользовались услугами личного шофера.
В подтверждение моих мыслей он аристократично кашлянул, нагнулся вниз и как-то слишком ловко вытащил закатившийся под стол фонарь.
- Вы обронили. - Луч света выхватил крохотных фрагмент: дверь, криво прибитая полка, мужская фигура в черном, не по моде облегающем костюме. Так уже давно никто не носит, это мне Олег объяснял, а вот Игнатову почему-то очень шло. Хорошенький до невозможности, даже жалко, что мудак.
Тот самый мудак лениво сделал шаг в сторону, перекрыв мне все пути отступления. Я нервно хихикнула. Может, это новые традиции в Мельнице такие: взбираться к карьерным вершинам через архив и влажные поцелуи начальника?
- Что Вас так рассмешило, Яна? Мне нужно подготовиться к новому театральному номеру в вашем исполнении?
Оооох. Только сейчас вспомнилось эффектное выступление перед ним и гадюкой Катенькой с торжественной песней в конце. Тогда это казалось таким дерзким и правильным – сейчас же я сгорала от стыда. Как хорошо, что в комнате было темно и Игнатов не видел, как мое лицо покрылось багряными пятнами. Ну натурально Годзилла. Мне все так же хотелось плакать, вот только поводов для этого стало на один больше.
- Вам неловко, верно, Яна? Сейчас вы уже не такая дерзкая, - раздался вкрадчивый голос.
- Пожалуйста, дайте мне уйти, - устало прошептала я в ответ, - в понедельник я передам заявление на увольнение – и вы обо мне больше не вспомните.
- Ну, это вряд ли.
Игнатов даже не сдвинулся с места. Светить фонарем прямо в лицо противника, чтобы понять, насколько он сердит, и будет ли держать меня в заложниках дальше, я не могла. Воспитание не позволяло. И чувство самосохранения, разумеется. Я замерла истуканом, не зная, что говорить мне, и что намерен делать он. Мамочки, хоть бы целоваться не полез, а то кто этих придурочных знает.
Судя по агрессивно напрягшейся фигуре, картавый планировал стукнуть меня по голове, связать и скинуть в ближайшую канаву развлекать местных русалок. Благо ходить далеко не надо: уже через минуту дождь затопит нас так, что Мельница возвысится над проспектом, словно остров Буян средь моря-океана. Я сосредоточенно почесала переносицу, гадая, как лучше поступить: вступить в уморительную перепалку с несостоявшимся шефом или наконец заткнуться.
- Можете идти. Только куда?
- Домой, разумеется.
- Вплавь?
- Господи, конечно на такси. - Есть такие люди, по которым никогда нельзя понять, шутят ли они. Так и с Игнатовым, тембр его голоса всегда звучал серьезно и убедительно.
