— Наташенька, ты — чудо! — сказала Вероника и поцеловала обе ее руки в изгиб локотков.
А потом Вероника сняла свои трусики, и Наташа была очень удивлена, увидев абсолютно голый незагорелый лобок у взрослой женщины. Наташа примечала, как кучерявятся волосы у ее старших подруг, но у самой её пока ещё ничего не росло. Вероника была совсем голенькой, и лобок её млечно-белым треугольником чудесно гармонировал с белоснежными локонами ниспадавших на плечи волос.
— Вы просто как девочка, Вероника Сергеевна! — выразила свой восторг Наташа.
— Глупенькая! — даже как будто застеснялась и приотвернулась на миг Вероника. Впрочем, через мгновение она уже протягивала руку Наташе: — Пойдем купаться. Нас уже совсем парилка заждалась!
В парной было нестерпимо жарко и ничегошеньки не видно за клубами белого пара. Наташа присела на нижней ступеньке, а Вероника перекрыла паровой краник и забралась под самый потолок.
— Наташ, не бойся, уже не так жарко. Иди ко мне, — услышала Наташа голос Вероники и, встав, начала осторожно подниматься вверх наощупь в белой непроницаемо-непроглядной завесе.
Там было всего пять ступенечек, но восхождение в окутывающем тумане по норовящей выскользнуть из под ног дороге казалось Наташе замедленным, долгим, растянутым, будто она шла не сквозь воздух, а сквозь смешной детский молочный кисель…
Наташа почувствовала мягкие нежные руки Вероники Сергеевны. Самой Вероники ещё не было видно, но её горячие верхние конечности в окружающей мягкой тишине осторожно остановили Наташу, и легли на талию замершей девочки. Ладони Вероники несколько мгновений не двигались, как бы пугаясь пуститься в неведомый путь, затем вздрогнули и осторожно и ласково двинулись вверх. Вероника потрогала крохотные, чуть выступающие вперёд сосочки Наташи и сжала плоские грудки. Наташа замерла в этом волшебном тумане и чувствовала лишь только, что совершенно не может пошевелиться. Жар от пара уже спал, было только очень тепло, но сам пар не расходился, и Веронику все так же не было видно. А ласковые руки касались, трогали и щупали всю Наташу… плечики, животик, попку, стройные горячие ножки… и, наконец, слегка приоткрыв ляжки, прикосновение — мягкое и приятное, к самому затаенному местечку. Воспитательница с наслаждением трогала девочку, пока еще довольно невинно.
Но, видимо, все же сказалось обилие пара: у Наташи закружилась голова и она, охнув, упала в объятия Вероники без чувств.
— Наташенька, прелесть моя, ну ты меня и перепугала! — произнесла сладострастница, когда Наташа очнулась на широкой лавке в душевой комнате.
