Вероника улыбнулась и ответила полушепотом:
— Наташенька, ну ты что? Здесь же Коля! Он ведь мальчик! Ну ладно, смотрите, дети…
Она чуть повела плечами и легко скинула с них шелковые бретельки ночнушки. Приспустив немного ночную рубашку, обнажила налитую снежно-белую грудь с крупными розовыми сосками и с большой окружностью бледно-розовой околососковой области.
— Ой! — Наташа в восторге внимательно рассматривала Вероникину грудь. — Вероника… Сергеевна, у вас такие большие соски! А у меня… маленькие…
Вероника рассмеялась, наблюдая выражение изумленной Наташиной мордашки. Ей было очень приятно оттого, что на ее большую налитую обнаженную грудь смотрят дети.
Девочка нерешительно протянула обе руки к полным обнаженым полушариям воспитательницы. Она, загадочно усмехаясь, ожидала дальнейшего развития событийй. Наташа стала нерешительно гладить груди Вероники. С каждой секундой нерешительность испарялась — девочка все более и более умело ласкала бюст женщины. Вероника глубоко вздохнула. Этого момента она ждала не один день, но даже не предполагала, насколько это получится великолепно. Даже не могла сказать, что́ ей доставляет большее удовольствие — нежные прикосновения девчоночьих рук к напрягшимся соскам или тот факт, что на это смотрит пацан с членом, готовым выпрыгнуть из штанов. Между ног последовательницы Макаренко было совсем мокро; она не помнила, когда в последний раз была настолько возбуждена. Сбывалась самая потаенная мечта. Дети! Она так любит детей!
А Коля сначала онемел при виде полуголой педагогини, которую трогала Наташа, но быстро пришел в себя, подошел к Веронике и помог ей полностью снять рубашку (она не имела ничего против). Наташа тоже открыла было рот, но Вероника Сергеевна только покорно улыбалась, предвкушая удовольствие с юными воспитанниками.
— Коленька, ты ведь совсем уже взрослый… — ласково сказала Вероника Сергеевна, стянув трусы с мальчика и поглаживая его лобок и яички. Мальчику было и немного стыдно, и приятно, особое наслаждение создавал тот факт, что за всем этим внимательно наблюдает Наташа.
Коля вожделенно смотрел на раздетую воспитательницу, член его предельно надулся, головка в напряжении обнажилась, обильно смоченная соком. Не в силах больше сдерживаться, Коля попросил:
— Вероника Сергеевна, наклонитесь, пожалуйста, — я так больше не могу!
— Ладно, только делай это мне в попу, — разрешила Вероника Сергеевна и, став перед мальчиком на четвереньки, обхватила руками и сильно оттопырила полупопия своего зада.
