Этот случай словно встряхнул Марка. Поставил мозги на место, включил природную сметливость. Сила теперь окружала его постоянно. Клубилась легким, едва заметным облачком вокруг тела. И сразу стало проще жить. Насекомые теперь не доставали, как раньше. Да и живность лесная не приближалась. Словно бы у нее, у этой силы, был запах. И замах этот отпугивал животных весьма надежно. И топал по лесу беглец теперь не абы как. Пытался заложить петлю через чащобу. Люди нужны были. В села идти было нельзя, но ведь должны были найтись и разбойники. Их-то он и искал. Теперь Марик сетовал на себя, за то, что не интересовался никогда другими странами. И тупо не знал, куда податься. Здесь, в Заболотье, жизни не будет, это ясно. А где? Нужен был кто-то сведущий, знающий.
На тракт он наткнулся на третий день блужданий. Повезло. Свое левобережье Марк более или менее знал, но теперь-то он на правом берегу обретался. А тут тракт, дорога. Вдоль нее он и пошел. Двинулся направо, в гору. Другая сторона приблизила бы к монастырским землям, а этого не хотелось. Ну и в скором времени наткнулся на искомое. Шум битвы. Осторожненько выглянул из куста, всмотрелся. Какая-то ватага грабила купеческий караван. Тот оказался небольшим, всего-то три телеги. Охранников побили, купца связали. Потом стащили трупы с дороги и повели захваченный караван куда-то в сторону. У разбойников оказался неприметный съезд с дороги. Марк в отдалении тихонько топал следом.
Первого разбойника он убил вечером. Тоже странно. Раньше бывало, стоило матушке начать сворачивать курице шею, как Марик убегал в слезах. А теперь, ничего такого. Смотрел, с интересом даже, как корчится нанизанный на коготь ватажник. Часовой, тоже мне. Рябая личность в обносках. С него даже взять оказалось нечего. Одет в рванину, вооружен ржавым топором. Так, пополнил силу немного, да и пошел к лагерю. Работы предстояло много…
…Купец пошевелил связанными за спиной руками. Нет, не освободиться. Тот, кто вязал, знал свое дело. Самому не выбраться. Он пригорюнился. Жить оставалось лишь до разговора с атаманом. Как тот узнает, что выкупа не будет, так и прикончат его. Кому нужна обуза бесполезная. Дело шло к утру и в лагере разбойников было как-то подозрительно тихо. Нет, сперва-то они погорланили радостно. Потом пили вино из его, купца запасов. Потом, видимо, ложились спать. И все, ни звука больше. Никто не ходит, даже по нужде, не топает, тишина. Купец посверлил взглядом стену сарая, поежился зябко. А дело, между тем, к утру идет. К рассвету.
