— Филе хека под майонезом, — сообщила Кристиана.
— Мне чуть-чуть, — молвил он.
— Но вы попробуйте! Марселина приготовила его специально для вас, положила побольше горчицы.
В голосе ее не было никакой фальши, никаких следов волнения. Если не считать, конечно, избытка любезности и подчеркнутого интереса.
— Капельку, попробовать, — прошептал он.
Зачем столько горчицы? Кончиком вилки и ножа он перевернул кусок рыбы, раскрошил его, чувствуя себя под прицелом чужих взглядов. Если он засомневается, не будет есть, то Юбер, Кристиана, да все — все они поймут, что он разгадал их игру, и уже не станут дожидаться окончания ужина, чтобы нанести удар. Нож и вилка Кристианы спокойно постукивали по тарелке. Он поднес кусок ко рту, понюхал майонез. Ничего не поделаешь! Едкий и острый запах горчицы скрывает, быть может, саму смерть.
— У рыбы слабый привкус, — заметила Кристиана. — Сейчас очень трудно сохранить ее свежей.
Она заговорила о сыне Одро, оптовом рыботорговце. Почему вдруг у нее появилась такая потребность непрерывно болтать? От чего она хотела отвлечь его внимание? Что можно подмешать в майонез? Мышьяк? Или снотворное, чтобы лишить его всякой возможности защищаться? Кристиана явно перестаралась. У него было такое ощущение, что его хек плавает в соусе. Каждый кусочек обжигал ему язык. Какое количество яда он уже принял? Он отложил вилку.
— Что-то сегодня совсем не хочется есть.
Он полностью в их власти. У него не остается ни малейшего шанса вырваться от них. Подумав хорошенько, он понял, что совершенно напрасно рассчитывает на жалость Кристианы. С самого начала игру, конечно, вела она. И именно она заставила Юбера действовать. Множество самых разных фактов приходило ему на память, укрепляя его в этой мысли.
— Марселина, фрукты, пожалуйста.
— Извините, — сказал он, — но я, пожалуй, ничего больше не буду.
— Выпейте хоть чуточку компота.
Трудно изобразить большее участие. Эрмантье сложил салфетку.
— Нет, спасибо.
— Вы не больны?
В ее голосе слышалось неподдельное беспокойство. Может, в этот самый момент она вглядывается в него, пытаясь уловить на его лице первые признаки отравления. Может, остальные тем временем медленно приближаются к столу. А между тем чувствует он себя вполне нормально. Неужели вся эта история ему только снится, неужели он сам выдумал этот кошмар? Он встал из-за стола.
— Кофе я выпью на веранде.
— Как хотите.
Он тяжело пошел к двери. Кристиана последовала за ним. «Это случится сейчас, — решил он. — Чего им больше ждать?» Ему вспомнилось, что он на голову выше и Юбера, и Клемана. Спереди они не осмелятся на него напасть. Впрочем, все эти дурацкие предположения ничего не стоят. Бояться следует только яда, причем яда, действующего молниеносно, а вовсе не такого, который оставляет время на раздумья и понимание чего-то. Значит, майонез был совершенно безвреден. Тогда кофе…
