— Эрмантье, — прошептал он. — Это я, моя добрая Бланш.
— Ах, это вы, месье. Если бы я только знала…
— Могу я войти на минутку?
Оба они были взволнованы и говорили одновременно, наталкиваясь друг на друга в тесной прихожей.
— Давайте вашу руку, — сказала она наконец и, введя его в комнату, где пахло воском и сыростью, усадила в скрипучее кресло с вытертыми подлокотниками.
— Я уезжаю в отпуск, — объявил Эрмантье. — Теперь мне гораздо лучше. Всякая опасность миновала.
— Я очень рада… Месье может поверить, что заставил меня поволноваться. Думали, вам уже не оправиться.
— Кто думал?
— Да все решительно… И мадам, и господин Юбер, и господин Максим… Все шептались по углам. Пытались делать вид, что все в порядке, да меня не проведешь.
Эрмантье угадал, что она отошла от него, и, услыхав шум, понял, что она тихонько притворила окно. Он достал бумажник, вынул не считая пачку денег.
— Добрая моя Бланш, мне не хотелось уезжать не поблагодарив вас… за все. Короче, доставьте мне удовольствие и примите этот скромный подарок… Ну же! Дайте вашу руку.
— Нет, месье… Нет, это невозможно.
— Почему?
— Нет.
— Этого мало?
— Что вы, месье! Дело не в этом.
— Тогда в чем же?.. Дайте же вашу руку. Надеюсь, я не внушаю вам ужас?
Он услыхал прерывистое дыхание старой женщины, и все его сомнения разом проснулись.
— Бланш, я чувствую: что-то неладно. Скажите мне откровенно, почему вы не хотите брать денег?
— Но… потому что я у вас больше не служу.
— А если я попрошу вас вернуться?
— Нет, месье… Я никогда не вернусь.
— Вы больше не смогли бы жить рядом со мной?
— Нет, месье. Теперь уже нет.
— Потому что я слепой?
— О! Нет, месье. Этого у меня и в мыслях не было.
— В таком случае я не понимаю вас.
— Там месье сможет наконец отдохнуть. Говорят, климат Вандеи очень полезен, особенно после болезни…
Последние слова она проговорила торопливо и совсем другим тоном, словно обращалась к кому-то третьему. А Эрмантье услыхал у себя за спиной легкое поскрипывание половицы. Кто-то вошел в комнату и слушал их разговор. Верно, соседка. Стало быть, ему ничего не удастся узнать. Он встал.
— Когда вернусь, обязательно зайду поболтать с вами. Проводите меня, добрая моя Бланш.
Он положил руку ей на плечо и пошел вслед за нею до самой лестницы.
— Будьте осторожны, месье, — сказала старая женщина, когда он взялся за перила.
Она закрыла дверь, и Эрмантье услыхал скрежет задвижки. Тогда он нагнулся, прислушиваясь. Кто-то торопливо спускался по лестнице. Но задолго до того, как сам он очутился внизу, шаги эти затерялись в уличном шуме.
