Мошкин. А я его пугну.
Шпуньдик. Эх, Михайло Иваныч, не нам с тобой пугать людей. Право, брось. Просто выкинь из головы.
Мошкин. Оно, ты думаешь, легко? Если б ты вот эдак, тоже два года, каждый день... Да что тут толковать! Удавлюсь- и больше ничего.
Шпуньдик. Ну зачем это говорить, Миша? Как не стыдно? В твои лета...
Мошкин. В мои лета?
Шпуньдик. Полно, брат, право полно. Это нехорошо, Полно. Опомнись. Плюнь,
Пряжкина. Плюньте, батюшка Михайло Иваныч!
Шпуньдик. Право, плюнь. Послушайся старого приятеля. Эй, плюнь!
Пряжкина. Эй, плюньте, Михайло Иваныч!
Мошкин (начиная ходить по комнате). Нет, это все не то. Это вы все не то толкуете. Мне с Машей нужно поговорить, вот что. Мне нужно ей объяснить... Пусть она решит. (Останавливаясь.) Это ведь ее дело наконец. Пойду скажу ей: я перед вами, Марья Васильевна, виноват. Я, мол, все это затеял, необдуманно поступил на старости лет. Извольте меня наказать как знаете. А коли, мол, сердцу вашему не терпится, я тотчас же к нему пойду, шиворот-навыворот его к вам притащу - вот и все. А вот, мол, Марья Васильевна, извольте теперь сообразить... (Ходит по комнате.)
Шпуньдик. Ну, это я, брат, одобрить тоже не могу. Это, брат, не девичье дело. Не правда ли, Катерина Савишна?
Пряжкина. Правда, ангелочик вы мой, Филипп Его-рыч, правда.
Шпуньдик. Ну вот, видишь. Это, брат, ты все не то, не так... Ты послушай-ка лучше совет голоса благоразумия. Притом все еще может поправиться. Ты вспомни-ка лучше вот эти стишки: "Мила Хлоя, коль ужасно друга сердца потерять. Но печаль твоя напрасна; верь, не должно унывать".
Мошкин (продолжая ходить по комнате и рассуждать с самим собою). Да, да. Точно, это хорошая мысль. Это хорошо. Что она скажет, тому и быть. Да, да.
Шпуньдик. Ибо... (Останавливается и значительно взглядывает на Пряжкину.) Ибо, повторяю тебе, это не де
вичье дело. Да она и не поймет тебя - как можно! Это бог знает что ты такое выдумал! Она просто заплачет; возьмет да заплачет; что ты тогда станешь делать?
Пряжкина (хныкая). Ох, Филипп Егорыч, не говорите такие слова. Хоть меня-то пощади, Филипп Егорыч. О-ох! Хоть старуху-то пожалей, голубчик ты мой.
Мошкин (не слушая их). Да, да. Решительно. Это так. (К Шпуньдику и Пряжкиной.) Ну, друзья мои, спасибо вам, что дождались меня... а теперь, знаете что? оставьте-ка меня одного эдак на полчасика; погода, вишь, хорошая: по преш-пехту, эдак знаете, прогуляйтесь немножко, друзья мои.
