— Какие?
— Когда ты стояла на балконе?
— Да. Я подумала, что вы обмываете сделку… Гаузнер очень любит обмывать договор… Обязательно открывает бутылку шампанского…
— Больше не откроет.
— Откроет.
— Нет, — Роумэн покачал головой, — больше не откроет. Это было не шампанское, человечек. Это были выстрелы из пистолета с бесшумной насадкой, из которого Гаузнера пристрелили… Так что живи спокойно.
— Хорошая новость… Жаль, что этого не сделала я… Но ведь репетировал со мной другой человек.
— Пепе?
— Нет.
— Кемп?
— Нет, другой. Я не встречала его раньше.
— По фото узнаешь?
— Конечно… Но ты дослушай меня. Ладно?
— Конечно, — ответил он, чувствуя, как сердце снова заколотилось, словно заячий хвост, и колышаще зашумело в висках.
— Так вот, он репетировал со мною нашу встречу… Каждый мой жест и слово… Торговал он при этом твоей жизнью… Он не поверил, что ты просто хороший партнер в постели… Они мне рассказали, что тебя пытали и ты перестал быть мужчиной… Я ответила, что мне как женщине лучше знать, мужчина ты или нет… Но это все пустое, милый… Я подписала обязательство работать против тебя.
— Я предполагал это.
— А почему не спросил?
— Потому что я знал, что ты непременно расскажешь мне об этом.
— Я сама не знала, расскажу ли я тебе. Вот. Ну и рассказала.
— Спасибо, человечек. Мне стало сейчас так легко и счастливо на душе, так спокойно на сердце…
— И от этого оно у тебя так молотит? И поэтому ты стал белым, да?
— Сейчас это пройдет… Минут через пять… Я побелел, когда понял, что ты хочешь мне сказать то, о чем очень трудно говорить, прямо-таки невозможно… Но и мне придется сделать это в Вашингтоне… Я тоже подписал обязательство работать на них. Когда понял, что они действительно убьют тебя… У них ведь не было иного выхода…
— Значит, я не должна была тебе ничего говорить.
— Почему?
— Потому что ты будешь обязан сказать в Вашингтоне и про меня. И тогда я перестану быть твоей… женой… Если, конечно, ты продолжаешь еще хотеть этого… Я стану перевербованным агентом… Ты ведь не вправе, сказав им про себя, утаить обо мне?
…В девять утра Роумэн отправил в Вашингтон шифротелеграмму Макайру с просьбой разрешить ему текущий отпуск в Штатах, чтобы жениться на родине. «Если люди Гаузнера действительно читают наш код, то пусть прочтут и это сообщение. Они не могут не проявить себя, если так. Очень хорошо. Рядом с Кристой сидит мой помощник Джонсон, надежен, как булыжник. А я теперь готов к встрече. Они проявят себя в течение ближайших двух дней».
