И последнее мое задание очень даже удачно это все показало. Сэкономил родной стране бабки. Людей спас. Парочку дебилов, сунувшихся не туда и не тогда…
Семенов сказал, что я — не совсем конченый дебил, что на его языке означало очень даже годного спеца.
Потому в Москву я ехал полный надежд на теплое местечко и светлое будущее.
Ага, вот оно.
Я глажу темноволосую макушку и думаю, что местечко-то, в принципе, теплое… теплее некуда.
— Программист? — проявляет эрудицию Принцеска.
— Ага.
— А где так драться научился?
— Ну… Я же очкарик, на улице каждый считал своим долгом по очкам настучать. Вот и нахватался по верхам… Лучше скажи все-таки, что ты тут забыла, Принцеска?
— Где? — она шаловливо проводит пальчиками по моей груди, чуть царапает ноготками. Перехватываю ладошку и целую, — здесь? С тобой? Ой…
Последнее относится к моему резкому движению, которым я переворачиваю нас, подминая ее под себя.
Белая простыня взлетает над нами парусом и мягко опускается сверху. А я смотрю в карамельные глаза и чувствую опасность. Страшную опасность для себя. Потому что Принцеска выглядит на редкость беззащитно.
И только теперь, глядя в ее глаза, понимаю, что меня так царапало всю ночь нашего безумия.
Этот ее взгляд.
Ранимый и жаждущий.
Даже когда она, с видом заправской соблазнительницы опускалась передо мной на колени в душе, когда скользила по мне губами, снося голову сладким вкусом, я видел в глубине огромных глаз эту беззащитность. И жажду. Странное, дикое сочетание. Неправильное, ненужное для дочки генерала, инста-пустышки.
Не складывалась у меня картинка, не билась никак.
— Ты кто такая, Принцеска? А? — шепчу я в мягкие губы, впрочем, без надежды услышать ответ. И ловлю в глубине глаз страх и неуверенность. Она боится. Не меня, а чего-то другого…
От чего ты убежала через полстраны, Принцеска? От кого? От отца своего? Да? Так боишься его?
Мне становится не по себе. Приходит мысль, что Савин, тварь, делает ей больно. Плохо.
И сразу же дико хочется его убить.
Причем, не гипотетически, как до этого, а именно с жестким намерением.
И приходит понимание, что, если он в самом деле, делает ей больно… Я его реально прикончу. И нет, никаких сомнений и угрызений…
Принцеска сдавленно выдыхает и прикасается к моим губам. Сама. Утягивает в нежный, сладкий, томительный поцелуй, отвлекая, утаскивая от вопроса и своего нежелания отвечать.
И я поддаюсь.
Опять.
Сжимаю ее крепко, перехватываю запястья, укладываю над головой:
