— Забей. Раз уж я дал тебе меч, то и сопровождать буду, пока не помру, — закинул я копейку в нужную копилочку.
— Это клятва? — невинно поинтересовался Кристиан.
— Клянусь Вечным Пламенем Гномов, — сурово подтвердил я.
Перед нами вспыхнули два ярко-алых шарика, покрутились по окружности и с тихим хлопком исчезли. Знали бы вы, чего мне стоило достать заклинание, вызывающее подобное старьё. Пришлось обратиться через одного старого знакомого к седовласому кузнецу, в чьих жилах и текла кровь гордого горного народа. К сожалению, вымершего.
Герой удовлетворённо кивнул. А затем резанул воздух рядом с Тсу.
— А-а-а-а! — завопила ассассин, решившая, что парень атаковал её. Однако фигура в тёмной робе, доживавшая свои последние мгновения жизни, имела другое настроение. Культист попытался зажать горло, выдавливая из себя последние слова.
— В… ы… — прохрипел он.
— Прости, мы увидели достаточно, — прервал бульканье Кристиан, отрубив недоубийце голову. Легонько вздохнул, убирая клинок в ножны. Кровь, благодаря металлу, поглощалась лезвием.
Тсу сжалась в комок, прислонившись к стене. Кинжал выпал из ослабевших рук. А затем она начала говорить, сбивчиво и едва слышно.
— Э-это… Всё это моя вина. Я говорила с богиней, и доверила тайну Героя священникам этой обители. Но они об этом узнали… ЧЁРТОВЫ КУЛЬТИСТЫ! — закричала она, ещё больше усиливая напор слёз. Глядишь, скоро и клапан прорвёт.
В отличие от меня, Кристиану явно было жалко Тсу. Он присел рядом с ней, осторожно погладив по голове. Как старший успокаивает младшего, хотя я больше верил в то, что невинный парень просто втюрился в несчастного ассасина.
— Всё хорошо, Тсу. Я знаю, что ты просто выполняла задание. Эти люди погибли не зря. Обещаю, что защищу этот мир по воле нашей Богини! — пламенно произнёс Кристиан.
Я отвернулся, чтобы не видеть их обнимашки и всеобщее «счастливое воссоединение».
Ну и чтобы они не видели моего скривившегося лица. Я слишком далёк от простых людей, чтобы радоваться подобному проявлению чувств.
— Итан… — протянула Тсу.
Ого! Обо мне вспомнили.
— Что вам, уважаемая жрица? — со всей учтивостью, какую только мог изобразить, спросил я.
— Я приношу свои извинения за поведение в вашей кузне. Но позвольте… Позвольте узнать, как вы поняли, что я ассассин? — робко поинтересовалась девушка, вложив в свой голос изумление.
— Я кузнец. И уж в моих кругах такая печать, — я указал на валявшийся кинжал и на его соседа рядом. — Весьма знаменита.
