Алиса усмехнулась сквозь слезы и некоторое время молчала, рассматривая свои руки.
– Хорошо. Ты прав, – не скрывая горечи, заключила она.
– Рад, что мы пришли к общему знаменателю. Я всегда ценил твою рациональность и рассудительность.
– Ну, хоть что-то, – сыронизировала она и тяжело вздохнув, поднялась с кресла. – Мне пора. Извини, что «свалилась, как снег на голову», я действительно переживала и не подумала, что тебе сейчас не до моих чувств. Хотя тебе всегда было не до них.
– Не начинай, пожалуйста.
– Не буду, – снисходительно улыбнулась она и развернувшись, направилась к двери, бросив напоследок. – Береги себя.
Когда за ней закрылась дверь, я, наконец, выдохнул с облегчением, хотя неприятный осадок остался, как ни крути. Что-то менять в своей жизни всегда не просто. Особенно, когда дело касается людей, даже тех, которые тебе по сути не нужны. Но я слишком устал, чтобы размышлять об этом, поэтому, кое-как поднявшись, заставил себя принять душ, а после направился к Сашке.
Он уже был в кровати и мама читала ему какую-то сказку.
– Ты долго, – насупился сын, когда я ели-как уселся. Тело ныло кошмарно.
– Не так уж и долго, сына, – возразил я, чмокнув его в пухлую щечку.
– Олег, тебе нужно пройти осмотр у врача, вдруг ребра сломаны, – взволновано заметила мама.
– Не преувеличивай. Немного бока намял, вот и всё, – отмахнулся я и забрал у неё книгу. – Иди, отдыхай.
– Олег! – строго взглянула она.
– Мама! – обманчиво-мягким тоном парировал я. И она сразу всё поняла, поэтому тяжело вздохнув, покачала головой.
– Какой ты вредный, Олежка, прибила бы!
– Я тоже тебя люблю, мамочка, – подмигнув улыбающемуся Сашке, послал ей воздушный поцелуй, за что тут же отхватил леща.
– Дурачок, – засмеялась мама, а потом наклонилась и обняла крепко-крепко, дрожащим голосом шепча. – Я так испугалась сынок… Так испугалась! Если бы с Янкой нашей что-то случилось… Господи! – разрыдалась она, не выдержав.
– Шш, родная, всё позади, – приговаривал я, успокаивающе поглаживая её по спине. Саша испуганно замер, маму же будто прорвало.
– Да какой позади, Олег! Что вот эта твоя приехала? Зачем она тебе вообще? Я же вижу, как ты на Янку смотришь всегда, а она как на тебя… Прекрати уже насиловать себя и над девчонкой издеваться. Ну, любите же друг друга! Ну, прости ты её, сынок! Что бы не сделала, прости. Нельзя же так жить! Ребёнка сиротой сделали и сами маетесь непонятно с кем и для чего – смотреть тошно.
– Мама… – тяжело сглотнув, пробормотал я растерянно, не зная, что сказать. Впрочем, маме и не требовались слова. Она всё понимала без них, поэтому успокоившись спустя какое-то время, улыбнулась грустно и погладив меня по щеке, тихо сказала:
