— Мы снимем их, когда придёт время, — хмурится король.
Между бровей его залегла тяжёлая складка, знаменующая сожаление. Сейчас он особенно напоминает мне юного Дормунда. Такой же наклон головы, такая же напряжённая поза и лиловый взгляд, который он старательно отводит. Тибр пристыжен. Он стыдится своей ненормальной внучки Везулии. Он стыдится меня… Помоги мне, Крон. Помоги выдержать презрение и собственное безумие. Или дай сил прекратить это…
— Прошу простить, Ваше Величество, — между мной и Тибром в реверансе тяжело склоняется моя престарелая кормилица. — Везулии с самого утра не здоровится.
— Милда Торн, — удовлетворённо кивает Тибр в ответ на поклон женщины. — Отведите мою внучку в её покои. И вернитесь для назначения. Хочу отправить вас с супругом к новым землям, давно пора навести там порядок. Прибрежным городам нужна крепкая рука и верные Квертинду люди для укрепления наших позиций. Вы отправитесь в Нуотолинис — это крупный порт на границе северной территории. Сейчас там бушует серая хворь, и целителький дар вашей многочисленной семьи будет очень кстати.
— Разумно ли лечить бывших веллапольцев? — вклинивается один из советников со знаком трёхглавой змеи на одежде. — Может стоит подождать, пока болезнь сама выкосит ряды местного населения? Они могут поднять мятеж, оправившись.
— Мы завоеватели, но не палачи, — строго отвечает Тибр. — И отныне эти люди — квертиндцы. Мы дадим им всё, что имеем сами — порядок, довольство и магию.
— Они обязаны присягнуть на верность королю! — взвизгивает Дормунд. — Верноподданство — первейшая обязанность каждого жителя, нового или старого!
Выходит неубедительно, но никто даже и не думает высмеивать будущего короля Квертинда. В ярком свете тронного зала глаза его под пушистыми светлыми ресницами кажутся пурпурными. И они беспрестанно бегают — от отца к прадеду на троне. Потом останавливаются на мне. Престарелая кормилица, спохватившись, больно дёргает меня за локоть и тащит прочь. Я едва успеваю перебирать ногами в мелких туфельках. Каблуки почти не стучат, и двор быстро теряет ко мне интерес, переключившись на моего сына. Тот кидает последний стыдливый взгляд мне вслед и пытается приосаниться. Высоко задирает подбородок, кладёт ладонь на эфес клинка и приподнимает уголки губ, изображая доброжелательное лицо. Всё верно, мой сынок. Тебя очень хорошо научили. Нас всех этому учат. Всех принцев и принцесс.
— Пришла пора расставаться, Ваше Высочество, — вздыхает поседевшая Милда Торн, утаскивая меня из величественного зала. — Столько лет я вас берегла, а теперь отсылает меня правитель за верную службу. Воистину говорят, королевская благодарность обрекает на большее служение.
