— Прочь, Вальтер, — хладнокровно произносит. — Я хочу свозить нашу сиротку на шопинг.
— Мисс Хилл, почему у нее сумка?
— Ах, это… — всплескивает руками, — это мы решили отдать на благотворительность, да. Такие тряпки впору носить бомжам! Но если ты задержишь нас еще на минуту, то Юлины шмотки станет носить твоя жена, потому что работы у тебя больше не будет. Ты меня знаешь.
Охранник недоверчиво хмурится, но все-таки отступает. Взмахивает рукой в сторону смотровой будки.
А ворота так и не открываются, и Рита начинает злиться от напряжения.
— Что происходит? — шепотом спрашиваю, забываю о вражде и беру сестру за рукав шубы, погружаюсь пальцами в пушистый мех.
— Не знаю, — тяжело дышит, выпуская из ноздрей густые клубы пара.
Через мгновенье железные створки все же ползут в стороны. Щурюсь от яркого света фар, оттаскиваю Риту. Во двор въезжает глянцевый внедорожник Грозного. Демид выходит из машины, замечая нас.
— Куда собрались?
Только этого мужчину боится Рита. Вряд ли их связывают общие дела или бизнес, так что Демид может с легкостью лишить сестру всех даров, которые сам же дал и которыми Рита передо мной хвасталась.
Девушка замирает ни жива ни мертва, смотрит на Грозного трусливо.
Беру на себя смелость, делаю шаг вперед.
— За покупками хотели отправиться. Мисс Хилл решила подарить мне новую одежду…
Демид и на грамм не верит, конечно же.
— Джулия может ездить куда угодно, а тебе я запрещаю покидать особняк, — говорит громче — доносит приказ и до охраны, — все услышали?!
Проклятье. Я теперь пленница?
Грозный невозмутимо двигается к дому.
Рита, наконец, отмирает.
— Любимый! — райской пташкой щебечет. — Это не то, о чем ты подумал!
Демид совсем не реагирует, продолжает идти. Рита кидается за ним, слишком торопится, не рассчитывает движения. Скользит по наледи, пронзительно вскрикивает и со всего маха падает.
Протяжно взвыв, заставляет Демида оглянуться.
— Как больно! — сестра плачет навзрыд и хватается за ногу.
Называется, сходила за хлебушком. Точнее, попыталась избавиться от меня, а по итогу?
Не сговариваясь, подбегаем с Грозным к ней. Демид присаживается подле нее на корточки, снимает сапожок, аккуратно ощупывает колено через разодранный нейлоновый чулок.
— Пальцами пошевелить можешь?
Никогда бы не подумала, что Грозный бывает таким внимательным, заботливым. Его сильные, крупные ладони чертовски притягательно смотрятся на тонких женских щиколотках.
— С трудом, — хнычет сестрица.
На этот раз она не притворяется. Нога постепенно опухает и синеет от гематомы.
