— Эге-ге-гей, молодой человек, — насмешливо поддела Лойса, поворачиваясь к нему спиной. — Да, кажется, у тебя эти два месяца никого не было, раз ты так бурно на меня реагируешь. Могу подсказать адресок отличнейшего борделя на Трясиновой, если хочешь.
Раздались тихие шаги. Краем зрения я заметила, как Тьенн аккуратно поставил фармокотеку на диван и осторожно провёл пальцем по уже засыхающей корочке крови на моей спине. Это было невесомое движение, сродни прикосновению пёрышка, но мурашки разом побежали вдоль позвоночника, по плечам и даже бёдрам. Прошла вечность, прежде чем Тьенн заговорил:
— Да, у меня действительно никого не было всё это время, но бордель мне не нужен. Услугами фей не пользуюсь из принципа. А ты очень красивая, на тебя невозможно не реагировать.
Мужские пальцы вновь коснулись спины, но уже чем-то мокрым и прохладным. Кожу слегка защипало. Я дёрнулась, но прежде чем успела возмутиться, Лойс подул, и от его горячего дыхания по телу стремительно распространилась волна тепла. Я прикусила губу, мысленно ругая себя за то, что сама откликаюсь на действия красавчика. Какого морского беса?! Ну, подумаешь, опытный мужчина…
— Рана уже начала затягиваться, но я всё равно обработаю заживляющей мазью. Подними, пожалуйста, волосы, — тем временем произнёс Тьенн.
Я молча перекинула кончик косы так, чтобы часть волос осталась лежать на плечах. На этот раз кожу не щипало. Наоборот, мазь была очень приятной. Прикрыла глаза и полностью отдалась удовольствию — не сексуальному, тактильному. У Тьенна оказались совершенные руки. Скорее крупные, чем маленькие, с длинными тонкими пальцами, но не изнеженно-мягкими, как у большинства лощёных аристократов, а чуть шершавыми. Не мозолистыми и потрескавшимися от соли рабочими лапищами, какими обладают рыбаки, изо дня в день перелопачивающие мокрые сети с добычей; не сухими руками кузнеца, тяжким трудом превращённые в подобие копыт, но определённо сильными. Он трогал меня уверенно, не боялся сделать больно, но при этом, что удивительно, не делал. В его прикосновениях не было ни капли лицемерной застенчивости молодых юнцов, ни матросской наглости, но и на отстранённую холодность врачевателя они тоже не походили. Тёплые подушечки пальцев несли облегчение, одновременно втирая мазь и лаская.
— …И по-хорошему тебе бы универсальное противоядие принять, а то мало ли какой гадостью шипы были смазаны. Повезло, что ты кольцо носишь. Надо убрать волосы выше, здесь есть ещё пара ссадин на лопатке. — Из блаженного состояния меня вывел голос Тьенна.
