Важность темпо-ритма для правильного переживания
И сегодня мы будем играть в темпоритм, – объявил Аркадий Николаевич, войдя в класс.
Давайте, как дети, хлопать в ладоши. Вы увидите, что это может быть весело и для взрослых.
Аркадий Николаевич принялся считать под очень медленный стук метронома.
– «Раз… два… три… четыре».
И опять:
«Раз… два… три… четыре».
И еще:
«Раз… два… три… четыре».
И так до бесконечности.
Минуту или две продолжалось хлопание в такт.
Мы общим хором отбивали каждое «раз» громкими ударами в ладоши.
Однако эта игра оказалась совсем не веселой, а очень снотворной. Она создала скучное, монотонное, ленивое настроение размеренности ударов. Сначала они были энергичны и громки, но когда почувствовалось общее пониженное состояние, они становились все тише, а лица хлопающих делались все более и более скучными.
– «Раз… два… три… четыре».
И еще:
«Раз… два… три… четыре».
И опять:
«Раз… два… три… четыре».
Клонило ко сну.
– Однако, я вижу, вам не очень-то весело и, того гляди, раздастся общий храп! – заметил Аркадий Николаевич и поспешил внести изменение в затеянную игру.
– Чтобы разбудить вас, я сделаю две акцентировки в каждом такте при том же медленном темпе, – объявил он. – Хлопайте в ладоши все вместе не только на «раз», но и на «три»!
Вот так:
«Раз… два… три… четыре».
И опять:
«Не самое действие, а именно темпо-ритм может производить прямое и непосредственное воздействие»
«Раз… два… три… четыре».
И еще:
«Раз… два… три… четыре».
И опять до бесконечности.
Стало немного бодрее, но до веселья было еще далеко.
– Если это не помогает, то акцентируйте все четыре удара при прежнем медленном темпе, – решил Аркадий Николаевич.
«Раз… два… три… четыре».
Мы немного проснулись и хоть еще не развеселились, но стали несколько бодрее.
– Теперь, – объявил Торцов, – дайте мне по две восьмых вместо каждой одной четверти, с ударением на первую восьмую каждой пары их, вот так:
«Раз-раз, два-два, три-три, четыре-четыре».
Все приободрились, удары стали отчетливее и громче, лица энергичнее, глаза веселее.
Мы прохлопали так несколько минут.
Когда тем же порядком Торцов дошел до шестнадцатых и тридцатьвторых, с теми же акцентированиями на первом счете в каждой четверти такта, наша энергия к нам вернулась.
Но Аркадий Николаевич не ограничился этим. Он постепенно ускорял темп метронома.
Мы уже давно не поспевали за ним и отставали. Это волновало.
