Завороженные, ребята слушали, буквально открыв рты, а затем побежали разыскивать, у кого есть с собой фотоаппараты. Вечером в гостинице все работавшие там увлеченно пересказывали остальным о том месте, где им сегодня удалось побывать.
Через несколько дней, когда Алексей Семенович не был занят в съемках, он отправился на прогулку по городу Далянь и, заметив экскурсионное бюро, решил использовать эту возможность, для того чтобы еще раз побывать в Люйшуне. Конечно, он понимал, что на этот раз уже не удастся побывать в доме Алексеева, но хотелось поближе посмотреть другие места, связанные с боевыми действиями в этом районе, побывать на сохранившихся русских фортах и укреплениях, поклониться могилам русских солдат, сложившим голову на чужбине.
– Добрый день, красавица! – обратился он к девушке, сидящей за конторкой. Скажите, пожалуйста, у вас бывают экскурсии в Люйшунь?
– Да, туда каждое утро отправляется экскурсионный автобус, – приветливо улыбнулась девушка.
– Я хотел бы взять билет на эту экскурсию. Сколько это будет стоить?
– Билет с посещением всех исторических мест стоит 100 юаней.
– Хорошо, я согласен. Дайте мне, пожалуйста, один билет на завтра.
– Вы знаете, Вам лучше подойти завтра к отправлению автобуса, – девушка была явно чем-то смущена, – потому что…, я не знаю точно, но, кажется, иностранцам не разрешается ездить на эти экскурсии.
– Как это? Почему?
– Я не знаю, но такой порядок, – девушка резко замкнулась.
Алексей Семенович хорошо знал, что когда китайцы заговаривают о порядке, то это равносильно немецкому «Орднунг ист орднунг», и все разговоры уже бесполезны. С тяжелым чувством вышел он из экскурсионного бюро, рассуждая про себя: «Если они беспокоятся за военно-морскую базу, то кому как ни русским, строившим ее, хорошо известен буквально каждый камушек как форватера, так и побережья. Если же опасаются за военные корабли, которых в первый день пребывания там вообще не было видно, то большинство из них тоже еще советского производства. Странное создание таинственности на пустом месте».
Но в другом экскурсионном бюро эти сомнения развеяли, объяснив, что иностранцам запрещено посещение здания бывшей русской, а в дальнейшем японской тюрьмы на территории Люйшуня, посещение которой тоже входит в программу экскурсии. Это, конечно, несколько меняло дело, но вполне естественно тогда возникал вопрос: «Почему же иностранным туристам нельзя посещать эту тюрьму? Неужели щепетильные китайцы так щадят нервную систему слабых духом иностранцев, чтобы не показывать, этими же иностранцами придуманные, изощренные способы пыток? Следуя такой логике, в России нельзя пускать немцев ни в один музей Великой Отечественной войны, а если уж пускают, значит, есть веские доказательства преступлений их соотечественников. Таким образом, напрашивается вывод, что в этой тюрьме имеется явная фальсификация экспозиций с изображением натуралистических сцен при помощи восковых фигур, на которые так падки китайцы с их собственной, веками сложившейся, изощренной системой пыток. Такое Алексею Семеновичу уже приходилось видеть в других музеях Китая. Интересное получалось кино.
