– Позвоните через пару месяцев…
Но уже через полтора месяца я на вахте Литинститута получил обратно объёмистую бандероль из «Современника», потащил обречённо на 7-й этаж в свою 714-ю комнату, дабы поплакать там наедине над отвергнутой своей папкой с тесёмками… В бандероли действительно находилась моя папка, но сверху лежало послание заведующего редакцией критики («…включаем Вашу рукопись в планы издательства…»), которое вмиг высушило мои ещё только намечавшиеся слёзы, и редакторское заключение некоей С. Ростуновой с подробным разбором моих литпотуг («…Все статьи написаны подкупающе простым, доступным языком и благодаря этому им будет легко найти путь к уму и сердцу самого широкого читателя… Наличие выношенной и твёрдоустоявшейся авторской концепции несомненно…»), которое заставило меня пропеть «тру-ля-ля!» и сбацать гопака.
Фамилия доброжелательной редакторши – Ростунова – мне ни о чём не говорила, но когда я принёс в «Современник» доработанную по редакторским замечаниям рукопись и встретился наконец с ней лично, Светлана Анатольевна в разговоре раза два-три упомянула «папу»: мол, папа высокого мнения о вас, папа тоже просмотрел ваш сборник и одобрил…
Заметив моё недоумение, Светлана Анатольевна ясность наконец внесла: это она по мужу Ростунова, а девичья фамилия – Ланщикова. Вот как опять аукнулись в судьбе моей прекрасные Дубулты!..
Уж само собой, я потом по коридорам литобщежития, аудиториям ВЛК и буфетам ЦДЛ ходил Гоголем, ожидая, что в ближайшее время у меня не только в «Столице» выйдет книга прозы, но и в «Современнике» – массивный сборник критики. Двойной блистательный дебют, так сказать.
Дальше можно и не размазывать: как в «Столице» повесть не вышла, так и в «Современнике» тоже начался глобальный кризис, планы издательские взялись ужимать-сокращать в основном за счёт молодых и неизвестных, а вскоре критику и вовсе перестали издавать – не рентабельно…
И всё же Судьба упёрлась и решила-таки настоять на своём: нет, первой книжкой Наседкина будет непременно нон-фикшн! Если не критика в чистом виде, то хотя бы – литературное краеведение. Так и вышло. Тамбовское издательство «Новая жизнь» (о котором здесь упоминалось) вдруг и неожиданно заказало выпускнику Высших литературных курсов создать-написать очерк истории тамбовской литературы для издания отдельной книжкой и выдало аванс. Кто ж откажется? Покопался в библиотеках, изучил вопрос, набрал материала и выдал на гора 3,5 авторских листа под названием «От Державина до…». Вскоре труд мой оформился и материализовался в симпатичную книжечку-брошюру, вышедшую тиражом 3000 экземпляров в марте 1993 года – за 8 месяцев до «Осады».
