— Это то, что произошло вчера, — повысил голос Некрос — Боль! Острая, режущая, рвущая.
— Господин, что могло вызвать ее? — осторожно спросил НеЛктаур, равнодушно глядя на корчившегося в кресле. За годы служения темным жрец видел столько кровавых ритуалов, сам перенес столько мучений, что его сложно было удивить маленькой экзекуцией.
— Именно поэтому я собрал вас здесь сегодня. — Демон выдернул стило из руки послушника, и тот, зажимая рану, на подгибающихся ногах вернулся на прежнее место. — Я хочу знать все слухи, догадки, сплетни. Все необычное, что происходило в городе за последние дни. Как бы ни были послушны люди, они все равно проявляют недовольство. Это заложено в человеческой природе. Я желаю знать о малейшем проявлении вольнодумия.
— Простите, Ваше Могущество, но… — КаПтсавус, главный жрец Каракалтского храма, замялся. — Вы позволите?
— Говори. — Повелитель опустился в кресло, ребром ладони смахнув человеческую кровь с кожаной обивки.
— Вы полагаете, что в городе затевается нечто серьезное? Но это невозможно. Мы держим под контролем всех. Все Империя у ваших ног.
— Красивые слова. — Некрос был уже не в том возрасте чтобы наслаждаться лестью, пусть даже искренней. — Но мне нужна правда.
— Господин, вы знаете правду. Ваша власть безгранична. — Похоже НеЛктаур ни доли секунды не сомневался в том, что говорит.
Высший демон прищурился, глядя на старика в золотых одеждах, — череп, обтянутый сухой, желтоватой кожей, тон — кий, острый нос, бескровные губы, бугристый лоб, горящие глаза фанатика. Он считает себя наместником темного Повелителя. Причастность к «безграничной власти» — смысл его жизни, величайшее наслаждение, большее, чем то, что испытал послушник от прикосновения Некроса. Он слепо верит в могущество своего Господина. Не представляет, как стадо безмозглых коров может бунтовать против пастуха и высказывать недовольство. А они могут… Теоретически могут.
— Мы сделаем все, что вы приказали, Господин.
— Тогда идите.
Некрос пронаблюдал, как жрецы поднялись, поклонились. Их бритые головы были похожи на неровные блестящие орехи. Вышли, один за другим покидая главный зал храма. Когда дверь закрылась за последним, Высший встал, потянулся и зевнул — совсем как человек, засидевшийся за нудной, рутинной работой. Младший писец купца, проведший все утро в подсчетах. Демон усмехнулся, обвел взглядом стены, заставил факелы гореть ярче, и теперь казалось, что зал опоясывает кольцо пламени, отражаясь на полу. Два пламенных обода. Один над другим. Полюбовавшись некоторое время игрой отражений, демон щелчком пальцев погасил освещение и направился к выходу.
