Теперь – насчет деревенского долголетия. Это типичная ошибка, когда частные случаи принимаются за общее правило. Даже в кавказских и азиатских селах, которые у нас обычно ассоциируются с древними аксакалами, отдыхающими в тени чинар, до 80 лет доживает отнюдь не каждый второй. Более того, я сама не раз наблюдала в Средней Азии изрытых морщинами старцев, которым на поверку оказывалось 73-75 лет – возраст, в котором розовощекие пенсионеры из европейских и американских «каменных джунглей» бодро путешествуют по миру. Отчего же такое несоответствие? Все очень просто: европейских городских пенсионерок молодит качественное разнообразное питание и хорошее медобслуживание, которого в российской деревне нет как класса. Выжить здесь могут только самые здоровые от природы. С зубной болью или иным неотложным случаем у нас приходится ехать 40 километров до ближайшего города. Но, например, от нашей деревни до райцентра (в котором проживают целых 19 тысяч человек) маршрутка ходит только два раза в неделю (!), а вызов такси (1600 рублей в оба конца) при здешних зарплатах малореален. Так что остается лишь надеяться, что зуб не заболит. В связи с этим глубоких стариков в глубинке очень мало, зато много – беззубых, что делает их внешне намного старше. Не стоит забывать (это корректировка еще одного мифа), что постоянное пребывание на свежем воздухе, особенно в южных регионах, сопряжено с избыточной дозой ультрафиолета. Морщинистая, выдубленная кожа ранних стариков из Средней Азии – показательный пример. Старит раньше времени и тяжелый сельский труд. Поэтому представители миддл-класса из мегаполисов (при условии, конечно, что ведут здоровый образ жизни, не курят, не пьют и умеренно занимаются спортом) демонстрируют статистически более высокий уровень продолжительности жизни, чем в сельской глубинке. Даже единственно бесспорный здоровый фактор в деревне – чистота атмосферного воздуха – оказывается не в силах преодолеть совокупность негативных факторов.
Кстати, о воздухе. Не хочется говорить, но придется: примерно раз в два месяца воздух у нас пахнет примерно так, как в окрестностях большой городской свалки. Это значит, что учреждение, которое является «градообразующим» в нашей деревне, сжигает неподалеку наш мусор. Те из нас, кто принципиально против мусоросжигания, могут бросить мусор в муниципальные бачки. Тогда его увезут на свалку. Вонь этой свалки до нас, к счастью, не дойдет: она далеко. Но те поселки и города, которым не посчастливилось иметь таковую под боком, уже протестуют и митингуют. В результате т.н. «мусорной реформы» в Тверской области должны появится 5 «мусорных кластеров», и на центральную свалку в каждом из них повезут мусор с пяти-шести соседних районов. Но дело не в размерах свалок, а в том, что несмотря на малое население и низкий уровень потребления, количество одноразовой упаковки в деревне все равно растет! А значит, растет и общий объем образуемых ТБО, с которым нужно что-то делать. В мегаполисах есть хотя бы в зачаточных формах раздельный сбор и переработка. В деревне это – лишь мечта. Поройтесь в интернете: природные территории в странах третьего мира – Индия, Таиланд, Африка – больше завалены мусором, чем в США, где уровень потребления в десятки раз выше. В Тверской глубинке нам тоже не спрятаться от мусора, не только от гипотетического московского (хотя на митингах звучат и подобные опасения), но даже от своего собственного.
