Мы кончили, одновременно выдохнув протяжные стоны. Я – сквозь зубы, а девушка – во всё горло. Мои пальцы выскользнули из неё, и я оперся на руки, пытаясь отдышаться, а бразильянка и вовсе лежала, не двигаясь.
– Ты – лучший, – прошептала она, не открывая глаза и, кажется, сразу засыпая.
Я вышел из неё и с трудом встал на ноги. Бразильянка была прекрасна – распростертая на белых простынях, бесстыдно раскинувшая ноги, с влажно блестящей кожей и… со съехавшей на волосы золотой маской. Я вгляделся в ее лицо, такое умиротворенное и удовлетворенное сейчас, подмечая пухлые губы, вздернутый носик и густые ресницы цвета ночи. Она была красива.
И она думала, что я – Пабло.
(1) Мила – главная героиня книги “Фотограф”, в которой повествуется о среднем брате Никиты.
(2) Oh meu Deus – о Господи (здесь и далее перевод с португальского языка)
(3) Ah, Pablo, por favor!.. Por favor!.. – Ах, Пабло, пожалуйста!.. Пожалуйста!..
Ранним утром следующего дня мы с Мигелем стояли в аэропорту Галеан и ждали приземления самолета из Греции. Встреча важных лиц входила в мои функции секретаря посла, поэтому мне пришлось встать ни свет, ни заря и, оставив свой завтрак для спящей бразильянки, уехать. Мигель, водитель, был крайне болтлив и сразу вывалил на меня тонну информации о человеке, которого мы встречали:
– Важная шишка у себя на родине, в Греции! Хотя сам он бразилец, но корни оттуда. Занимается то ли налаживанием торговых связей, то ли продажей спиртного. Бразильское пиво пробовал? Браму? Ммм, – Мигель восторженно прикрыл глаза. – Всем нравится! Вот он и занимается ее поставками зарубеж. А может и нет, эти воротилы всегда говорят слишком обтекаемо. Но самое-то главное, этот грек-бразилец – жених дочки нашего шефа, вот он и отправил тебя встречать своего будущего зятька. Я так-то и сам мог бы, не велика задача – постоять в аэропорту с табличкой “Пабло Адалопопус” или как-то так, но шеф хотел показать ему своё расположение, вот и…
– Как-как его зовут? – не слишком вежливо перебил я, ощущая противное чувство под ложечкой.
– Пабло Адало-чего-то-там, фамилия у него греческая, там сам черт язык сломит, – усмехнулся Мигель. – Ну, сейчас припаркуемся, я табличку из багажника достану и узнаем.
Фамилия неизвестного мне Пабло оказалась Андалопус, и я слишком сильно сжимал табличку с этим именем, стоя рядом с Мигелем в зале прилетов. Водитель продолжал болтать, но я слушал его в полуха, перетаптываясь на одном месте. Это был тот самый Пабло? Или нет? Какая, впрочем, мне разница – одергивал я себя. Бразильянка проснётся и исчезнет из моей жизни, как сладострастный мираж.
