– Чего задумали-то, светлость? – требовательный Змейкин голосок вырвал Ныряльщика из раздумий.
– Пойдем, покажу кое-что.
Чет первым спустился вниз. В кухне, на специально постеленном куске рогожи валялась продырявленная свиная туша. Вернее то, что от нее осталось.
– Вафля! Чтоб тебя.
Дальше последовал целый шквал отборных сквернословий, услыхав которые Змейка со страху бросилась к двери и замерла там. Любопытство, как часто бывало, пересилило испуг.
Чет тем временем присел возле остатков туши. Сытая Вафля, похожая на бело-полосатый шар, свернулась калачиком под столом.
– Балбесина! Ты же улики съела! Бал-бе-си-на!– заорал на нее Чет, а потом махнул рукой.
– Я вам еще нужна? – поинтересовалась Змейка, дождавшись, когда буря утихнет.
– Да, подойди.
Девушка приблизилась, брезгливо скривившись, взглянула на остатки туши и произнесла многозначительно:
– Фу.
– Согласен, – кивнул Чет, указав на единственную круглую дыру. – Остатки видишь?
– Остатки свиньи?
– Остатки магии. Вот, серебряные?
– Вижу, – заинтересованно призналась Змейка и, присев возле туши, стала внимательно изучать следы преступления. С виду спокойная, в душе она рвалась надвое: здравый смысл вынуждал молчать, но проклятущее любопытство подстегивало выложить, как на духу, все, что есть в мыслях. Догадку. Интерес победил. – Я не могу сказать, что это, но могу заглянуть в прошлое, неглубоко.
– Тогда смотри, – обрадовался Чет.
– Сейчас сделаем.
С видом профессионала, Змейка подцепила кончиком пальца искрящийся налет и поднесла к лицу. Закрыв глаза, принюхалась, пытаясь полностью погрузиться в запах и тактильные ощущения. Субстанция то ли жирная, то ли бархатистая, аромат нежный и почти неуловимый.
Ах! Змейка резко провалилась во временной коридор. Оторвавшись от тела, сознание устремилось в недавнее прошлое. В этом прошлом цела еще была несчастная свиная туша. Привязанная за ноги, она стремительно летела в колодец, и Змейка падала вместе с ней. Как же страшно! Как же интересно! Каменная кладка по сторонам, темно-зеленый мох, и глубоко внизу живая тьма перекатывает черные валы. Над ними темный пар, в котором тушу уже едва различить, а потом судорога земли, и из стен летят острые шипы, сверкают в мутном сумраке серебристыми остриями.
– Ай! Ай! Ай! – Змейка с визгом вырвалась из видения и перепугано уставилась на Ныряльщика. – Там, в колодце, из стен шипы вылетают, а на них заклятие!
– Вот оно что, – произнес Чет и с досадой подумал о собственной недогадливости. Конечно, шипы! Откуда еще взяться этим ровным дырам? – Значит, шипы темной магией зачарованные?
