Что случилось??? Мы падаем???!!
***
В ушах ветер. Это похоже на витки спирали. Я хочу крикнуть, спросить его, – «ЧТО ПРОИСХОДИТ?!» Но, не могу. Из-за перегрузки и шока тело не слушается. Всё происходит очень быстро.
На очередном витке параплан выравнивается и падение прекращается. Открываю глаза – теперь мы гораздо ближе к земле, чем были.
– Всё хорошо! Скоро сядем! – тут же выкрикивает Сергей, – Слышишь, девочка? ВСЁ ХОРОШО! Ты как?
Я как? Я не знаю. Я в шоке!!!
В первые секунды чувствую неимоверное облегчение, что эта тяжесть и верчение прекратились, но потом меня начинает мутить.
– Отли… – внутренности скручивает, весь мой завтрак оказывается снаружи и летит по ветру назад в сторону инструктора, – … чно! – договариваю уже шёпотом, – Прости!
– Ничего. Это нормально! Скоро сядем на поле. Согни ноги в коленях и, когда коснёмся земли, пружинь. Поняла?
В ответ только судорожно киваю.
***
ВОТ ОНА – ЗЕМЛЯ! МЫ СЕЛИ! И МЫ ЦЕЛЫ!
Отстегнув себя и меня, Сергей тут же набирает кого-то на мобильном. Затуманенное сознание из пары коротких фраз выцепляет только «Насыпное». Как оказывается позже, мы приземлились неподалёку от этого населённого пункта в поле, и за нами уже едет машина. Сергей достаёт из рюкзака бутылку воды и протягивает мне.
– На вот, девочка, умойся.
Касаюсь лица, осматриваю себя.
Да я вся, просто вся, в собственной рвоте! И на люльку мою прилетело. И инструктора задело.
– Прости! Я всё испачкала, – бормочу растерянно.
– Брось. Ничего страшного.
– Что это было? Мы ведь не падали?
– Нет. Конечно, не падали! Вернее падали, но это было контролируемое падение. Я сделал несколько спиралей, чтобы сбросить высоту. По-другому не получалось, иначе нас отнесло бы очень далеко.
– О, Боже! Я думала мы падаем! Почему ты не предупредил?! Почему?
– Боялся, что запаникуешь. Прости!
Прости?! Да меня чуть кондражка не хватила пока мы эти спирали выписывали!!!
Но сейчас мне так хорошо, что я решаю не акцентировать на этом внимание.
***
Мы приземлились недалеко от дороги. Через несколько минут за нами приезжает мужчина на старой легковушке. Они с Сергеем складывают купол, пока я, сняв толстовку, насколько это возможно пытаюсь смыть с лица и шеи остатки былого завтрака.
Всю дорогу до Клемухи нахожусь в состоянии оцепенения и лишь на подъезде начинаю ощущать эмоциональный подъём. И этот подъём ширится и множится во мне, когда машина останавливается, я выхожу из неё, прижав к груди вывернутую наизнанку толстовку, и растерянно осматриваюсь.
