– Вау! – восклицаю восхищённо. – А это как называется?
– Шака.
– Какое странное название! Почему так?
– Это, скорее всего, связано с приветствием «shaka» – Лёша демонстрирует жест с вытянутыми в стороны большим пальцем и мизинцем и прижатыми к ладони остальными тремя, – Используется вместе с выражением «Hang loose!». Своего рода философия сёрферов. В вольном переводе значит "расслабься и получай удовольствие", "не парься", "не принимай близко к сердцу". Но мне больше нравится трактовка: «расслабься и живи в гармонии с океаном».
– Как интересно! – вспоминаю это же выражение, произнесённое Киром вчера на пляже, после моего ночного купания.
– Вот взять воздух после шаки у меня, ну никак, не получается! Ну, то есть, удачно приземлиться. Всё время заваливаюсь, – признаётся Лёша и, немного помолчав, задумчиво добавляет, – Странно…
– Странно, что не получается?
– Нет. Я не об этом.
– А о чём? – поворачиваю голову, с любопытством глядя на него.
Сначала он не отвечает, продолжая смотреть в сторону движущегося паруса. И когда я уже решаю, что ответа не будет, произносит, – Ты первая девушка за весь наш отдых, с которой Кир спал вместе в этом трейлере.
От неожиданности едва не давлюсь глотком кофе.
– Что? Вот только не заливай мне, что он всё лето вёл аскетический образ жизни!
– Ну, почему же аскетический. Нет. Но и в трейлер никого не приводил. Вроде как – моя территория, личная. Спать предпочитаю один. Чем-то ты его, видно, зацепила.
– Хм, – вспоминаю моё упорное нежелание вчера ложиться на его кровать по причине гипотетических многих барышень, перебывавших на ней за лето, и улыбаюсь.
А почему бы не искупаться?Море штормит, но не сильно.
Спускаюсь на пляж. Раздеваюсь, наблюдая, как Кир плывёт к берегу. Спрыгивает с доски там, где вода примерно по колено, кладёт парус на воду, толкает виндсёрф по прибойной волне на песок, просвечивающий сквозь пенистую воду, и откидывает пальцами упавшие на лицо мокрые пряди волос. Захожу в море, навстречу ему. Улыбаюсь. Мокрый он ещё более сексуальный. Тянет как магнитом. Нестерпимо хочется прикоснуться и снова почувствовать на себе эти губы и руки. Но останавливает тяжёлый взгляд. В нём снова бушует холодное море и отстранённость.
Протягивает руку, зажимает мой подбородок, большим пальцем касается уголка рта и с нажимом чертит линию через губы, смазывая её на щеке. Затем делает шаг мимо и выходит на берег.
Разочарованно выдыхаю.
Думала, вчера на рассвете что-то изменилось, но вот опять.
