Я вернулся к Буллферу, доложил, что приказ выполнен, не получил никаких новых указаний и пошел в свой рабочий кабинет, который находился рядом с хозяйским. Конечно, здесь у меня было не так роскошно, как у Булфа. Никаких золотых подсвечников и малахитовых чернильных приборов. Стол с двумя рядами ящиков, кресло, шкаф, в котором я хранил документацию. Ничего не отвлекает и не мешает работать. Единственное, чем я оживил свой кабинет, было чучело маленькой саламандры на серебряной подставочке под стеклянным колпаком. Конечно, никакая это была не саламандра - обычная игуана, раскрашенная золотистой краской с несколькими крохотными рубинами на кожистом капюшоне, но меня не волновало, что это подделка. Зверушка мне нравилась.
Первым делом, я тряпочкой смахнул пыль с колпака, вытащил из ящика точилку, заточил свой карандаш и стал разбирать почту. В моем кабинете стояла крошечная, односторонняя кабинка-телепорт, через которую поступала корреспонденция от курьеров с земли и со всех концов нашего подземелья. Сегодня почтовый ящик был забит до самого верха. Я вытряхнул его содержимое на стол и принялся сортировать документы. В этом деле у меня была выработана четкая система. Бумаги, касающиеся земных дел, я подшивал в коричневую папку. Обычно их было немного - в основном отчеты о сборе налогов и краткие доклады демонов, отвечающих за порядок на отдельных срединных территориях. В "земном" отделе служили самые опытные, адаптированные к неожиданным встречам с людьми кадры. Они не будут нападать на беззащитного человека только потому, что он неожиданно попался им под ноги, и на домашний скот охотиться им тоже в голову не придет. Да и документы всегда заполняют правильно, смотреть приятно.
Я отложил в сторону коричневую папочку и со вздохом взялся за корреспонденцию внутренюю. Для нее полагались четыре папки разных цветов: для дел, требующих срочного разбирательства Хозяина, - белая; не требующие срочного разбирательства - серая; дела, которые можно отложить на неопределенное время, складывались в зеленую; всякая ерунда не требующая вообще никакого внимания отправлялись под стол в мусорную корзину; а хорошие новости и всякие приятные известия я подшивал в черную папку с огненно-красными завязкам. Буллфер недовольно ворчал, когда я выкладывал перед ним разноцветные плоды своих трудов, считая мою тонко продуманную систему ведения документации лишней тратой времени, но, по-моему, только для вида, на самом деле ему нравился мой творческий подход к работе и аккуратность.
