Щека Эриса дернулась, а эмпат показательно хмыкнул, заведя глаза к потолку. Что-то в выражении лица дракона дало мне уверенность, что я все правильно сделала: Эрис на необъяснимом уровне, похоже, тоже чувствовал неладное, но упорно игнорировал тревожные звоночки. Пусть ему будет больно сейчас, но эта необходимая и неизбежная боль. Нельзя оттягивать, если ведьма все и так знает – обмануть ее не удалось.
Эрис заново осмотрел комнату, внимательно пробежался взглядом по всем деталям разыгравшейся недавно сцены и ее последствиям, задержал взгляд на мирно сопящей «Дженни». Потер лоб, будто у него резко началась ужасная мигрень, а потом внимательно посмотрел на ладонь. Отпавшие от нарисованной руны частички засохшей крови остались на ладони, и дракон уже совсем другим взглядом посмотрел на спящую на полу девушку. Золотые перчатки на руках ведьмы в кои-то веки молчали – умные, не хотят попасть под горячую руку. Чучело на кровати озабоченно завозилось, эмпат вытянулся в тугую струну. Драгос подошел к кровати и поднял что-то с пола. Сверкнуло фиолетовым отливом заговоренное острие магического кинжала. Узнавание четко отразилось на лице куратора, после чего он дернулся всем телом, будто его поразила молния.
Чучело, что находилось в максимальной близости от трансформатора, стало отползать подальше, но больше никто в комнате не смел двинуть и пальцем. Драгос стоял ко мне спиной, но для того, чтобы почувствовать сгущающуюся вокруг тьму болезненного понимания не нужно было смотреть в лицо мужчине. Каждая мышца тела была натянута, словно тетива лука, напряжена до предела. Похоже, что в этот момент Эрис и без подсказок все разложил по полочкам, без лишних объяснений осознал, что произошло. Все-таки подчерк призрачной ведьмы за время совместной работы он мог узнать издалека, да вот только раньше не хотел видеть все намеки. Но теперь правда обрушилась на него, словно чан кипятка, заставляя испытывать боль до самых костей.
- Вон! – отчаяние кричало в каждом звуке этого слова. – Пошли все вон!
Пространство окатило предупреждающей энергетической волной. Животный страх скрутил кишки, затошнило, инстинкты кричали: «Спасайся!».
- Бежи-и-им! Дракармагедец наступает! – первым скинул оцепенение болтливый слиток. – Но нам надо что-то с ведьмой делать!
- Боюсь, он прав, как никогда. Трансформатор близок к обороту и сейчас… - воспитанный слиток так растянул речь, что собрат не выдержал.
- Да и так ясно! Что с ведьмой-то делать?! Не бросать же! – крик души дошел до меня не сразу. Я нехотя перевела взгляд с гранитных по тяжести переносимой боли плечей Эриса на золотые голосящие перчатки, после на ничего не подозревающую спящую ведьму и силой заставила себя действовать. Драгосу я сейчас ничем не помогу, он никого не желает видеть, эту дробящую сердце боль он должен пережить сам, без лишних глаз. Но угроза оборота, что давила на глубинный инстинкт самосохранения, была нешуточная, грозящая разнести дом в клочья, если мы не уберемся отсюда в ближайшее время.
