- Ты это знал? И говоришь об этом так спокойно? – мне стало нехорошо. Как только представлю эту семейную идиллию… Бр-р-р!
- Я думал, что только благодаря этому Мари жива, поэтому да – я говорю об этом спокойно. Полюбишь – узнаешь, что мы способны принять многие темные стороны любимого, - Драгос считал себя правым и точка.
- Теперь ты считаешь, что ведьма обманывала Мари?
- Ты – живое тому доказательство. Ходишь, дышишь, живешь, и все без подпитки уже который день? Тебе ведь ни разу не стало плохо, ведь так? – Драгос придирчиво осмотрел тело, которое я занимала. Не мое тело. Тело Мари…
- Тело было слабо, но не более того, - признала я.
- Что и требовалось доказать.
- Но ты знаешь, что и мое собственное тело тоже подвергалось экспериментам ведьмы? – мне надоело, что Драгос считает бедняжкой только свою возлюбленную – мне тоже досталось не мало! И если Мари – прямой потомок ведьмы, то я с Заком совершенно была не причем!
- Что ты имеешь ввиду? – Эрис недоверчиво посмотрел на меня.
- А то, что твоя Мари с младенчества ставила над нами эксперименты! В ее защиту можно сказать, что ей совсем задурила голову призрачная ведьма, что за столетия неудач стала великим манипулятором, но для нас с братом это ничего не меняет. Кровь Мари – во мне, как ты тогда верно почуял, именно потому, что твоя благоверная влила свою кровь, когда я была совсем младенцем. А Зак? Знаешь, что ему «повезло» быть спасенным кровью гномов? И если моя звериная суть просто заблокировалась ведьминской, то у Зака они слились в то недоразумение – кота, которого брат не может принять.
Я выбила Драгоса из колеи: мужчина стоял потерянный, со спутанными мыслям и смятенным взглядом. Уверенность, что его любимая – самая пострадавшая и невинная сторона, рассыпалась. Эрис будто увидел ситуацию с другой стороны, потому что посмотрел на меня впервые с искренним сочувствием:
- Прости. Я думал только о Мари, напирал, давил. Не замечал, что не мне одному плохо.
Капля стекла по щеке, и я не сразу поняла, что это моя слеза. Торопливо стерла ее тыльной стороной ладони, но тут же выскочила вторая и спустилась по другой щеке.
- Создатель! Это тело такое плаксивое! В жизни столько не рыдала! – я вытирала поток слез, который не думал стихать.
- Но-но-но, - Драгос дернулся в моем направлении, заколебался, а потом прижал меня к своей груди: - Поплачь, поплачь, станет легче!
И провел рукой по голове таким привычным жестом, будто постоянно утешал так любимую.
