Крупный мужчина средних лет поднялся со стоявшего у камина кресла и протянул руку для рукопожатия.
– Бирн, ради всего святого! – воскликнул он. Богатый и глубокий тон его голоса напомнил Хеду праздничные церемонии. – Когда я услышал о печальной кончине Эдди, то подумал, что кто-то из ваших вскоре придет ко мне.
– И вот мы здесь, – заявил Бирн. – А это – мой кузен, который служит инспектором в Вестингборо. Я сказал ему, что вы сумеете предоставить информацию, которая может оказаться полезной. Джерри, это мистер Джимми Уидс, и если ты сможешь остаться трезв, то ты умнее меня.
– Какая честь! – заметил Уидс, пожимая руку Хеду. – Я никогда не думал, что повстречаюсь с человеком, раскрывшим дело Форреста. Мистер Хед, присаживайтесь и подождите, пока я достаю бутылку. Надеюсь, вы не трезвенник?
– Только временами, мистер Уидс, – заверил его Хед.
– Ага! Благородно. И, как я понимаю, вам нужны подробности о жизни нашего покойного шефа? Могу заметить, мы можем еще раз вспомнить слова прославленного драматурга, словно мы стоим над трупом жестоко убиенного человека. Поистине, как говорил Макбет, это кровавый замысел!
Говоря, он вынимал из шкафа бутылку и стаканы. Затем он протянул гостям поднос, на котором стояли три стакана и сифон с содовой.
– Как вы догадываетесь, я имел в виду его смерть, а не жизнь, – добавил он. – Количество содовой я оставил на ваше усмотрение.
– Но как всегда почти не оставил места для нее, – заметил Бирн.
– Мистер Хед, не обращайте внимания на эту иронию, – садясь на свое место, посоветовал Уидс. – Скажите, чем я могу помочь? Я буду вдвойне рад знакомству с вами, если информация, которую я могу предоставить, поможет предать преступника в руки правосудия. Могу вам сказать, что я пристально слежу за криминальной хроникой.
– Вы знаете мистера Фрэнка Мортимера, который работает актером? – начал Хед.
– Фрэнки? Знаю ли я его? – удивился Уидс. – Но вы явно не можете подозревать Фрэнки! Временами он сильно ссорился с Эдди, но Фрэнки не хладнокровный убийца! О, нет, мистер Хед! Я никак не могу с этим согласиться!
– Этим утром я долго говорил с ним, – улыбнулся Хед, – и получил от него хорошее представление о личности Картера. Если позабыть эпитеты, которыми он вознаградил покойного, то не останется сомнений, что у него были довольно свободные нравы.
– Верно, прекрасный пол был его слабостью, – осторожно согласился Уидс. – Но, мистер Хед, позвольте заметить, что вы не должны судить лиц нашей профессии по консервативным стандартам. Заставьте нас жить согласно условностям, и мы умрем, словно нас никогда и не было. Наши слабости перерастают в страсть, и да простите меня, если я перефразирую: «Любовью жизнь окружена».
