В то же время ясно, что установить виновника преступления не просто важно, а дважды важно. До тех пор, пока убийство остается нераскрытым, под подозрением в соучастии оказываются все героические дамы, посвящающие жизни облегчению страданий. Неподалеку от места преступления была замечена медсестра на велосипеде. Возможно, она причастна. Но это может быть и не медсестра, а кто-то, замаскированный под нее. Несомненно, это жестокий убийца может, не колеблясь, отбросить позорную тень на представителей этой достойной профессии.
Другим тяжким обстоятельством является строгость, с которой на дознании добывают информацию. Мы понимаем необходимость таких методов ради выяснения как можно большего количества фактов, ведь они могут иметь важнейшее значение для расследования. Следовательно, мы сожалеем о том, что гнусное преступление поставило наших сограждан в неловкое положение. Наш уважаемый земляк, мистер Хью Денхэм, подвергся весьма настойчивому допросу о том, кого он мог видеть по пути домой после того, как он насладился гостеприимством покойного. Эта настойчивость хоть и хороша, и необходима с точки зрения закона, но стала болезненным испытанием для мистера Денхэма, который так и не смог пролить свет на трагедию, ибо по дороге домой он никого не видел и вообще не знал о том, что происходит. Подобные эпизоды, увы, неизбежно сопутствуют трагедии.
Мы верим, что убийца будет задержан, и закон восторжествует. В то же время мы с прискорбием осознаем, что это второе преступление принесет Вестингборо дурную славу, как сознаем и непоправимость утраты, которую понес наш поселок в связи с гибелью нашего почетного жителя, мистера Эдварда Картера.
Этим вечером, по пути в Лондон, Хед внимательно прочитал данную статью в газете, а перед этим он еще более внимательно прочитал сообщение о дознании. Возможно, для Денхэма оно прошло тяжело, но напряженный допрос коронера так и не принес никаких плодов. По пути домой, на Треерн-роуд, Денхэм никого не видел. Он настаивал, что не видел никого на всем протяжении пути, и в конце концов Хед поверил ему. И все же инспектор чувствовал: Денхэм что-то скрывает.
– Вздор! – сказал он сам себе, отбросив газету и выглянув во тьму за окном поезда. – Пустой вздор льстивого писаки!
