8. Горные змеи еще длиннее равнинных, чешуя у них золотая, бороды кудрявые и тоже золотые, брови нависают над глазами ниже, чем у равнинных змей, а глаза глубоко посажены и сверкают грозно и беспощадно. Когда они извиваются по земле, то издают звук, подобный бряцанию меди, а багровые их кокули пылают огнем, ярче пламени светильника. Они нападают на слонов, а их самих индусы ловят вот каким способом. Они кладут перед змеиным логовом алый плащ, затканный золотыми письменами, чародейство коих нагоняет сон, и так побеждают змею с вечнобдящим взором, баюкая ее пением многих сокровенных заклинаний: под действием оных тварь высовывает шею из логова и засыпает прямо на письменах — тут-то индусы, набросившись на спящую, бьют ее топорами, а затем, отрубив голову, добывают находящиеся в ней самоцветы. Говорят, будто в головах у горных змей хранятся светловидные камни [86], переливающиеся всеми цветами радуги и обладающие сокровенною силой — вроде того, какой был якобы в перстне у Гига[87]. Впрочем, часто случается и так, что, несмотря на топор и ворожбу, змея, схватив, индуса и увлекая его за собою, уползает в логово, едва не сотрясая горы. Змеи эти населяют также и горы в окрестностях Красного моря: по рассказам, там то слышно их устрашающее шипенье, то видно, как они сползают к воде и уплывают далеко в открытое море. О протяженности жизни этих созданий ничего толком неизвестно, и все разговоры тут недостоверны. Вот и все, что я знаю о змеях.
9. О городе у подножия гор рассказывают, что он преогромный и зовется Парака и что посреди него сложен курган из множества змеиных голов, ибо местные жители с юных лет упражняются в описанной охоте. Еще о них говорят, будто они понимают наречия и намерения зверей, потому что едят змеиное сердце и змеиную печень. Когда путники приблизились к городу, им послышались звуки дудочки — это пастух собирал свое стадо, а пас он белых оленей, коих индусы доят, почитая оленье молоко полезным и сытным.
и о том, как достиг Аполлоний обиталища премудрых брахманов(10)
10. Отсюда еще четыре дня дорога вела их через богатую и цветущую местность, пока не достигли они крепости мудрецов — тут проводник велел верблюду пасть на колени и спрыгнул наземь, покрывшись от ужаса испариной. Аполлоний понял, куда они пришли, и, посмеиваясь над страхом индуса, сказал: «Думаю, что, будь он моряком, добравшимся до гавани после долгого плавания, он боялся бы суши и шарахался бы от причала». С такими словами он опустил также и своего верблюда, ибо успел уже научиться этому; он догадался, что причиною испуга проводника была близость мудрецов, коих индусы боятся больше, чем собственного царя, — даже сам царь, владеющий этой страною, совещается с мудрецами обо всем, что надлежит ему говорить или делать, точно как те, кто обращается к божеству, и мудрецы указывают, как поступить лучше, а от негожего отговаривают и отвращают.
