Пыльца и споры, равно как и многие другие микроскопические объекты в моих образцах, – представители прошлого. Если жизнедеятельность бактерий и грибов подавляется отсутствием кислорода или повышенной кислотностью, то пыльца может сохраняться годами. Мне нельзя пропустить ни одного пыльцевого зерна, ведь даже самые незначительные, мельчайшие частицы могут нести важнейшую информацию. После обработки из образцов изготавливались микропрепараты и начинался настоящий тяжелый труд – долгие часы за микроскопом, проводимые в изучении одного разреза за другим на предметном стекле в строгой последовательности, не поддаваясь соблазну пропустить малейший участок, ведь на нем может скрываться что-нибудь интересное. Меня очаровал процесс восстановления древних ландшафтов, и было потрясающе работать с коллегами, которые занимались следами другого рода: плоды наших исследований объединялись в итоговом отчете, рисовавшем живые картины прошлого. Я была весьма довольна своей судьбой, так что, когда в тот день зазвонил телефон, я и подумать не могла, что этот звонок положит начало новой главе в истории моей жизни.
Голос с выраженным глазговским акцентом принадлежал полицейскому из управления полиции Хартфордшира.
– Вы Пат Уилтшир? – спросил он. – В Кью дали нам ваш номер. Они не смогли нам помочь… – он сделал паузу, словно чтобы дать время сказанному уложиться в голове. – Однако мне сказали, что вы сможете.
Всего несколькими мгновениями ранее я была где-то в неолите, выстраивала картину наших естественных лесов, которые вырубали и закапывали первые фермеры. Теперь, снова вырвавшись в настоящее, я замешкалась.
– О-о-о, хорошо, – сказала я. Я была заинтригована – прежде со мной никогда не связывалась полиция. – А в чем вопрос?
– Вы… полиолог?
– Не совсем, – ответила я, изо всех сил пытаясь изображать терпимость к этой распространенной ошибке. – Я палинолог.
Палинология. Буквально «наука о пыли» или, чтобы было понятней, наука о пыльце, спорах и всех остальных микроскопических палиноморфах, а также о других частицах, собираемых из воздуха, воды, осадочных пород, некоторых видов почв и растительности.
Детектив на другом конце провода все еще ждал ответа.
– А зачем вам понадобился палинолог? – поинтересовалась я.
Он не стал ходить вокруг да около:
– У нас убийство.
Я чуть не рассмеялась – очень уж забавно звучала эта фраза с его шотландским акцентом. Все это казалось настолько неправдоподобным, что запросто могло быть взято из какой-нибудь пьесы в Уэст-Энде.
