Проснулся на рассвете, с головной болью и сильной жаждой, нарубил мелких сухих веток, развел костер. Утром большой костер мне не был нужен. Позавтракал разогретой консервой, стал собирать палатку и вещи. Заваленная на бок яхта по–прежнему была на своём месте, как и обломок киля, который перестал стучаться об борт из–за уменьшившегося течения. Солнце уже озарило небосвод первыми лучами, стерев странную картину на небе, что я наблюдал ночью.
Залив костер, выдвинулся вниз по течению. Вдоль реки продолжал пробираться в течении всего дня, не замечая никаких изменений в обстановке. Наш дальневосточный лес — это еще то препятствие, состоящее из переплетённой травы и низкорослых кустарников, мешающих движению, а поваленные стволы все время заставляют менять маршрут. Я старался не отходить далеко от русла, в надежде заметить проплывающее мимо судно. В очередной раз, обходя массивный заваленный ствол, я вышел почти на берег, где не смог обнаружить следы разлива воды. Теория о мощной волне, которая и так трещала по швам, сейчас оказалась разорванной в клочья.
Вечер ознаменовался излишней усталостью и усилившимся шумом в ушах с общим ухудшением самочувствия. Допив вторую бутылку воды, решил остаться на ночёвку тут, разложив палатку и подогрев на сухом горючем очередную консерву, приступил к нехитрому ужину. Необычный закат повторился, так же как и чужое небо после него, усталость валила с ног.
Утро настало не сразу, желания шевелиться совершенно не наблюдалось, еда не лезла в рот, и недоеденные пол банки я просто закопал в землю. Непонятная жажда сушила все больше и больше, вода или чай утоляли её, но она быстро возвращалась. Текущее состояние никак не соответствовало легкому сотрясению, что я предположил изначально, вспомнился химический запах и странный вкус во рту. Есть вероятность, что во время болтанки, когда я был без сознания, успел наглотаться химии, вот только не припомню чтобы на яхте было что–то такое. Собрав все вещи, я двинулся вперед. Пробираясь через очередные заросли, я практически выпал на покрытую лишайником землю. Такой переход меня нешуточно озадачил.
У меня за спиной находился обычный, родной для меня лес, с высоким подлеском и травой, сплетавшей все в едва проходимую чащобу, в то время как к нему прилегал кусок почти классического европейского леса. Невысокая трава, почва в основном, покрытая мхами и лишайниками, меня сильно озадачила. Редко растущие деревья совершенно непохожие на те, что я привык видеть в лесу, разбавлялись редкими кустами давая хорошую видимость. Замерев, я еще раз осмотрел почти осязаемую линию, разделявшую два столь разных растительных мира. В голове возникло несколько вариантов таких как гольф–клуб или дендрарий, но в любом случае это рукотворное явление, а следовательно, где–то дальше от реки должны быть люди, возможно база отдыха или другое загородное заведение.
