Трон Саламандры | страница 5
Когда представление кончилось, я предложил девушке прогуляться в сторону одного кабака, где очень вкусно готовили. Девушка застеснялась, но я убедил ее, что она там смотрится отлично, да и у нас все-таки особенный день, полгода как мы знакомы, можно и погулять чуть.
И вот, когда уже начало темнеть, я повел Агни домой, пора бы и честь знать, зачем брата лишний раз волновать. Уставшая, но довольная девушка, обняла меня, прижавшись к плечу.
— Эмерик, я так рада, что тебя встретила. Ты такой замечательный.
— Тоже и я сейчас подумал, дорогая. — Ответил я и легонько поцеловал девушку в макушку. — Хорошо провели день, мне очень понравилось.
— Слушай, Эм, а ведь у некоторых людей такие дни все. — Со вздохом сказала она. — Как думаешь, это справедливо?
Разговор из милого щебетания влюбленных стал превращаться во что-то важное. Подумав, я ответил:
— Нет, конечно. Мир не справедлив.
— Вот ты же дворянин, у тебя больше прав, чем у меня, ты носишь оружие, тебя услышат, если будешь говорить. — Продолжила девушка, уже более серьезным тоном, словно это ее беспокоило.
Я засмеялся, интересно она говорит, ну в целом так и есть, если не брать некоторые особенности моего дворянского титула, о чем, естественно говорить нельзя было никому.
— Да толку от моего дворянства, если я ничего не имею? Мой род давным-давно был лишен всего, что отличало нас от простолюдинов. Я сам вырос в нищете, от того и отправился в столицу, счастья искать. Мое дворянство меня не беспокоит, совсем. А оружие носить мне герб на ремне помогает.
— А ты не думал все это изменить? Я вижу, что ты хочешь спросить, как это можно сделать? Возможно, нам нужно сделать жизнь справедливой и хорошей для всех, а не только для богатых дворян, банкиров, проклятых магов, церковников, мануфактурщиков и прочих.
— И как это можно сделать? — Разговор становился все более интересным.
Девушка остановилась, осмотрелась по сторонам и потянулась к моему уху.
— Нужно просто забрать власть у них. Устроить революцию, дать людям свободу и достаток! — ее голос дрожал, словно она боялась говорить такие вещи.
— Сомневаюсь, что что-то такое можно сделать. Император как никогда силен, мануфактуры загружены производством нового оружия. Они никогда не отдадут никому власть. А за такие разговоры можно и без головы остаться. Мне, а тебя просто повесят.
Девушка замолчала, и дальше мы шли, молча, каждый погруженный в свои мысли. Я обдумывал ее слова, она, возможно мои. Свергнуть императора и всех его прихвостней. Дать власть людям. Звучит красиво, ничего не скажешь. С этими мыслями зашли в трущобы, и практически подошли к ее дому. Квартал уже спал, ни стражников, ни местных уже и не было видно, только лунный свет на улице.