— Точно, она тоже врач. И что сказала?
— Что предполагает воспалительный, а остальное анализы покажут.
— Анализы? Воспалительный?
— Ну да, она гинеколог. Надо сказать правду — она осторожный и уверенный гинеколог. И голова после разговора с ней не болит.
— Вот! А ты хочешь сбежать! Так почему же, рассказывай.
— Я не хочу здесь оставаться. Здесь есть люди, которых я не хочу видеть. Этого достаточно?
— Так тут можно вообще никогда не встречаться с теми, с кем не хочешь, дворец-то большой.
— А если они сами хотят? Проще уйти.
— А сказать, чтоб отстали? Эй, ты про кого? Неужели про Октавио?
— Нет. Я его вообще с той ночи не видела.
— Тогда кто? Дай догадаюсь. Неужели Гаэтано?
Франческа опустила глаза.
— Да, он. Я бы и вообще уволилась, но не найду такого же хорошего места нигде.
— Ну вот приехали, называется. Он вообще так-то не монстр, и секс с ним крутой, но я понимаю, что любой мужчина должен нравиться. Ты-то ему нравишься, это сразу было понятно. Но ему половина девушек во дворце нравится. А в прошлом месяце он крутил с женой приезжего марсельца, у которого украли картину. Ну то есть эта жена и украла, то есть подменила копией, она крутая художница. Но мужу поделом — он совершенно по-скотски к ней относился.
— И Гаэтано… с ней?
— Ну да. Со мной он тоже был, ну, или я с ним.
— И он тебе нравится?
— Нравился. Потом я подумала, что могу помечтать о чём-нибудь посерьёзнее. То есть о ком-нибудь.
— И… как?
— Мечтаю, — улыбнулась Кьяра.
— Только мечтаешь?
— Да, он далековато от меня во всех смыслах. И ещё много разных обстоятельств.
— Далековато — это как?
— Вот что я тебе скажу. Давай так: я тебе расскажу, это тайна, конечно, но пара-тройка человек её знают, и никто пока не умер. А в ответ ты расскажешь, что случилось.
— Но если твоя тайна не только о тебе…
— Твоя, похоже, тоже не только о тебе.
— Да, она про Гаэтано. И если правда то, что ты про него рассказываешь, то уже кто-нибудь об этом знает.
— В этом доме вечно кто-то что-то знает, тайну сохранить очень трудно. Но у меня всё просто, я влюбилась в дона Лодовико.
— Он же… старше тебя лет на десять? — удивилась Франческа, даже слёзы высохли.
— Более чем на двадцать. Потому и мечтаю. И он знает мою историю, а она не такова, чтобы серьёзному человеку увлечься. Я бы поставила на молодость и привлекательность, но тут уже отметилась зимой одна молодая и привлекательная, я так не хочу.
— А кто отметился? Или это тоже тайна?
— Нет, это все знают. Джулиана, поганка из-за океана. Ты на её месте работаешь.
