Дверь отворилась, и на пороге появился брат Франциск. Он увидел их, зажмурился, и хотел было шагнуть обратно, но Элоиза, как ни в чём не бывало, опустила руки и повернулась к секретарю.
— Брат Франциск, добрый вечер. Заходите. Вы ведь хотели узнать о Франческе, так?
— Да, госпожа де Шатийон. Монсеньор. Добрый вечер. Мне сказали, что с ней плохо. Что случилось?
— Я надеюсь, что всё самое плохое уже произошло. Да, она не в самом лучшем виде, и пока побудет здесь. Вы можете пройти и убедиться, что её состояние стабильно. Ну и помолитесь за неё, конечно.
— Я так и сделаю, спасибо, — брат Франциск опустил взгляд и направился к внутренней двери.
— Брат Франциск, — окликнула его Элоиза, дождалась, пока он обернётся к ней и добавила: — Не ругайте её, пожалуйста. Даже если она и сделала что-то не так, на ваш взгляд. Ей уже досталось.
Брат Франциск молча кивнул и скрылся за дверью.
— Пойдёмте, сердце моё, — Себастьен шагнул было к двери, но она вновь открылась.
На этот раз пришёл Гаэтано, уставший и встрёпанный.
— Монсеньор, всё, что могли, сделали. Девушку один раз опросят и оставят в покое. Наши камеры подтверждают, что в предполагаемое время убийства она не покидала своего рабочего места, эти данные передали в полицию, и они удовлетворились.
— Отлично, но шёл бы ты спать уже, — сказал Себастьен.
— Я хотел узнать, как Франческа.
— Дон Гаэтано, она спит. И она под хорошим присмотром. Зайдёте к ней завтра, хорошо? — Элоиза взглянула на него со всей доступной ей в тот момент силой убеждения.
— Спит? — удивился он.
— Да. С ней всё будет хорошо… ну, через некоторое время, конечно. У неё сломаны рёбра и стряхнута голова, ей нужен покой. Монсеньор прав — ступайте спать.
— Ну ладно, — Гаэтано бросил неуверенный взгляд на внутреннюю дверь и вышел.
— Чем Гаэтано отличается от брата Франциска? — поднял бровь Себастьен.
— Брат Франциск ей родственник, опять же я верю в целительную силу молитвы. А один перспективный мужчина там уже есть, думаю, ей достаточно. С ней Кьяра и Октавио — они оба очень хотели остаться до утра, несмотря на слова Бруно о том, что это бессмысленно.
— А вы предпочитаете Октавио? — улыбнулся Себастьен.
— Нет, он просто успел первым. Но я так понимаю, что Гаэтано тоже уже сделал для неё кое-что, пусть она приходит в себя и сама разбирается — кто ей будет нужен и нужен ли вообще. Пойдёмте спать, монсеньор.
— Прошу вас, — он открыл дверь и пропустил её вперёд.
