— Я работал в Первом Гуманитарном Университете специалистом по изучению и изложению истории человечества. И так уж вышло, что был я сторонником правдивого изложения. Но вот моим коллегам такой подход не особо нравился. «Единое Государство не ошибается и никогда не ошибалось!», — писклявым тоном передразнил он реплику одного из своих бывших коллег. — «То, что вы называете достижениями варварских объединений, является преступлением против Единого Государства!», — продолжал Октай. — «Государство родилось не в итоге переворота колонистов „Нового Рассвета“, а в итоге стремления этих колонистов к единению пред лицом новых угроз!». Я считал, что народ должен знать правду, какой бы она ни была. Это же история! А Государство сделало её одним из своих источников пропаганды. Я оспаривал мнение своих коллег и, собственно, оспаривал мнение самого Государства. Ну и, как понимаете, продолжалось это недолго. Девять циклов назад меня доставили на ОС-87.
— И на сколько приговорили? — поинтересовался Марк.
— На тридцать лет. Томиться здесь мне пришлось бы ещё долго. Вмешательство этих созданий и ваш план побега мне можно считать чудом. Хоть и достаточно ужасным… Но чудом.
— Да, тут тебе повезло, — сказал Джеминг. — Остальные из нашей группы смертников вряд ли выжили.
Октай нервно перебирал пальцы на левой руке.
— Жестоко ты поступил с тем охранником, — промолвил историк. — Он ведь помог нам бежать.
Глаза Джеминга вспыхнули яростью, а мышцы на скулах свелись.
— Жестоко поступил? Да вы бы знали, что мне пришлось пережить в этой ёбаной тюрьме за эти четыре года. Я ведь не совсем такой заключённый как вы.
Юн тяжело вздохнул, а его лицо приняло такой вид, словно он разом вспомнил всё плохое, что произошло за эти четыре года. На пару секунд он замолчал, а затем закатил рукав на своём тюремном чёрном костюме.
— Я знал этого мудака. Не помню, как его там звали, правда… Гуанг вроде, но не суть. Он был одним из шести моих личных смотрителей. Он и пятеро его друзей иногда проводили на мне «практические исправительные методы», как они их называли. Вот это, они лили на руку расплавленное олово. — Повстанец показал руку в ужасных ожогах от запястья до основания предплечья.
Марк передёрнулся, когда представил себя на его месте.
Следом Джеминг закатил рукав на левой руке, которая оказалась вся в глубоких, местами ещё свежих порезах. Только тогда, посмотрев на левую руку повстанца, Марк заметил, что у того отсутствовали два пальца.
