— Так, слезайте уже с меня! — проворчал я, наблюдая невыносимый комфорт переговоров лежащего с сидящей, — Идем добычу делить! Пока не набежали!
— Кыш-кыш! — сказал нам добрый дедушка, шустро и по-молодому бегая вдоль поверженного крокодила. Нагибался оябун-водитель-капитан-мэр-отец-дед-артиллерист очень даже быстро и ловко, чем-то смахивая на коротконогую цаплю. Не просто так, разумеется, а подбирая всякое-разное с земли, что могло быть только лутом, выпавшим с босса. Косясь на нас, старик бурчал, — Бегают тут всякие. А потом вещи пропадают!
Саяка горько всхлипнула, Кинтаро забормотал, а я… нет, мне было просто весело. Многие часы, проведенные по молодости в массовых ролевых играх, оставили свой отпечаток на логике — кто работу сделал, того и тапки. Да и не был я никогда шмоточником, желающим усилиться всеми возможными способами. Дед и для нас много чего сделал, и монстра, можно сказать, сам убил. Кроме того, меня глодали сильные сомнения, что чудовищные стволы, вновь исчезнувшие магическим образом в крыше, стреляли бесплатно. Но…
— Оябун, ни на что не претендую, — хмыкнул я, — но молодежь же заслужила по сувенирчику?
— Сам-то не молодежь? — хитро уставился на меня спылесосивший всё вокруг старик. Огромная туша крокодила тем временем медленно и пафосно растворялась в воздухе.
— Не жадный, — гулко оповестил я всех из-под шлема-кабуто и маски-намордника, — Работаю за идею. Зато как!
Тсучиноко старшего визуально передернуло, а затем он, пробурчав, что мол, лучше бы работал за деньги, но без косяков, скомандовал всем грузиться назад в Читозе, для возвращения в город. В это время очнулась аккуратно мной положенная в гостевой комнате Тами, сразу же задавшая вопрос по поводу босса. Кинтаро, честная душа, тут же ей ответил, не отводя взгляда от провокационного купальника рыжей гномки, а у последней случилась форменная истерика. Она не получила за крокодила ничего!
К городу мы ехали под плач, проклятия и исповеди, от которых звенело в ушах.
Тами Мотоцури оказалась очень… очень жадным существом.
— Не понял, — растерянно пробормотал я, стоя в чистом поле перед новыми воротами. По бокам ко мне прижимались рыдающие женщины, из-за чего вид наша композиция имела несчастный и осиротевший.
Обусловлено же всё было тем, что в Воттут нас не пустили. Нас троих — меня, Саяку и Мотоцури.
То есть, на полном серьезе — нас, только что спасших этот сраный городишко от гигантского крокодила-босса, не пустили в город, потому что в наших Статусах (моем и Саякином) есть отметка «подозрительности». Только и всего. Одая, разумеется, пустили, несмотря на такую же отметку (всё-таки он оябун клана якудза), только ведь он «сам Тсучиноко, почетный Председатель Гильдии Мастеров», а мы с Саякой кто? Правильно. «Таинственный страж» и «таинственная горничная». Ну а Мотоцури пошла до кучи просто потому, что вид имела неадекватный и истерический, а психбольниц в Воттуте нету.
