Ещё одна карта мифического ранга. Да, та же самая «Неоформленная сущность крови». На наш мир Система выделила десять таких, причем мне досталась уже вторая. И, как и первая, с трупа незадачливого предыдущего владельца. Подарить кому-нибудь? А кому? Обменять? Но ни у кого просто нет ничего достаточно ценного для такого обмена. Это только я, по меркам прочих «рыцарей», богат как Крёз. Всё-таки просто отдать самому достойному? А кто я такой, чтобы верно определить, кто достоин, а кто нет? Можно было бы отдать Марии, но её тут уже нет. Отдать Римаю? Его народ и так изрядно мне должен. Разумно ли увеличивать этот долг ещё больше? Как ни крути, но лучшим выбором представляется отдать карту Ангелу-хранителю. Уж он-то наверняка сможет распорядиться ею куда лучше, чем я.
Приняв окончательное решение, почувствовал некоторое облегчение, но червячок сомнения всё равно продолжил точить душу. До божественного домена ещё надо исхитриться добраться. Хотя… это ведь не первая карта, найденная сейчас мною. Предчувствие не подвело, и у предателя действительно была при себе карта Возврата. Заполненная, что интересно. Вот откуда она у него могла взяться?
Новый скрип снега за спиной. Кстати, хороший показатель. Когда скрипа нет, то и мороза нет. Впрочем, воздух лицо не леденит, да и плевок на лету не замерзает. Слыхал, в северных странах и такое бывает, причём не где-нибудь в горах, а даже и в городах.
— У тебя ведь осталось вторая? — поинтересовался Рока Римай, возвращая глефу.
— Отдал Гавриилу, — я коснулся древка и задержал его на несколько мгновений в руке, прежде чем спрятать в хранилище. — Он, кстати, может подогнать трофейное оружие под руку нового владельца. За десять процентов от его стоимости в баллах. За изменение этого, — я качнул рукой, — мне пришлось пожертвовать пятьюдесятью.
Союзник щёлкнул языком.
— Дорого.
— Оно того стоит.
— Не сомневаюсь.
Римай кивнул головой в сторону трупа, меняя тему.
— Нашёл что-нибудь интересное?
— В районе груди явно ощущается нечто магическое. Сердце, скорее всего, но не потрошить же тело* на глазах у всех. Что обо мне подумают новички?
* имеющаяся литература свидетельствует о том, что религиозные и моральные табу, а также эстетические и психологические сопутствующие факторы препятствовали средневековым врачам вскрывать человеческое тело для анатомических целей. Причём общественное осуждение зачастую превалировало.
Главный герой книги — христианин-католик, и в своём отношении к вскрытию тел ориентируется на католическое вероучение и мораль. Смотрите эдикт папы Римского "Ecclesia abhorret a sanguine", что означает "Церковь ненавидит кровь" начала 13 века, буллу папы Бонифация VIII "De sepolturis" (1299), запрещавшую варить трупы с целью извлечения из них костей. Булла была направлена на то, чтобы остановить расчленение трупов и воспрепятствовать торговле костями воинов, погибших в священных войнах (крестовых походах). Но запрещать и ограничивать можно лишь существующее явление.
