– Элемент Кан, – я открыла глаза и резко села, надо мной стояла вечерошняя Разумная, – умывайтесь и завтракайте, вас ждут.
Я обернулась, чтобы посмотреть на парней. Все хорошо. Они проснулись только что, как и я. Мы быстро умылись, позавтракали и началось ожидание. У меня вспотели ладони тряслись руки. Я боялась. Они наверняка это знали. И от этого еще больше, чем когда-либо, не хотелось показывать свой страх.
Они пришли. Как ни странно, не было сотрудников НОК, видимо решили, что бежать мы не будем, а может просто за нами наблюдали и пока не видели необходимости в охране.
Врачи в лабораторных костюмах выпустили нас из комнат и сказали идти за ними. Мы пошли следом.
– Как спалось? – спросил Стиг, с интересом разглядывая все вокруг.
– Ты как в музее, – улыбнулась я.
– Ты что, здесь гораздо интереснее, и в музей могут пойти все, а здесь бывают лишь самые почетные Элементы!
Я хихикнула, даже Ману слегка улыбнулся. Я взяла его за руку, он хотела выдернуть, я вопросительно посмотрела на него.
– Не хочу, чтобы они видели, как я…, – он снова насупился, – они могут воспользоваться тем, как я отношусь к тебе…
– Ману, они итак это знаю, прекрати, – сказала я и крепче сжала его пальцы. Больше он их не вынимал из моей ладони.
– Прошу сюда, – нас завели в какой-то зал. Здесь был большой стол, установленный полукругом, за которым сидели ученые. Для нас были подготовлены эргокресла, установленные прямо перед всеми этими людьми. Кажется, предстояла беседа, а не опыты. Стало легче.
Мы молча сели. Все разговоры смолкли. Я с интересом разглядывала лица этих людей. Их взгляд… они не были прооперированы. Совершенно точно. Наверное, быть ученым-тормозом после Операции невозможно. Наш Идеальный Мир оказывался все гнилее и гнилее.
– Шайлоум, – поздоровалась я и тут же спросила, – а кому еще не делают Операцию? Ученым, сотрудникам НОК, девицам, обслуживающим вечерник… это все? Или есть еще кто-то? И мне интересно, а по какому принципу идет отбор, кому быть тупым роботом, а кто будет жить как человек?
Пока я говорила, почувствовала, как от гнева у меня затряслись руки, я вцепилась в ручки кресла, на котором сидела.
– Тише, – скала Ману, накрывая своей ладонью мою.
Но, кажется, моя речь привела ученых в неописуемый восторг. Они переглядывались, улыбались и шушукались.
– Так мне кто-нибудь ответит? – снова громко спросила я.
Мужчина с седой бородой, что было очень поразительно, ибо у Разумных не было усов или бороды, поднялся со своего места, обошел стол и пожал мне руку.
