Как её штормило от произошедшего!
Да убиться мне башкой безмозглой об сосну с разбега, за всё, что я сотворил.
Сколько хрупкости в этом существе!
Такую не нужно проверять и испытывать. К ней прикасаться нельзя и пылинки сдувать нужно.
Она же… волчонок!
Я Уара рано или поздно убью. Одна из причин будет именно неправильное воспитание волчицы. Именно волчицу надо воспитывать, а не болонку для Ладки, с которой она будет по бомондам ходить.
Полина прижалась ко мне, ища помощи и защиты.
От меня же самого.
У неё потрясающий запах, чудесные волосы. И мелкая дрожь бежала по её стройному телу. Я гладил ладонями её плечи и руки, прижимал к себе, прятал.
Сердце переполнилось горькой любовью, я так за неё переживал, что испытывал боль.
Серьёзной ошибки не произошло, а могло повернуться всё крайне неудачно.
Допустим, она бы закрылась от меня.
Это хорошо что я выбрал массу свободного времени, забыв о всех своих делах, потому что работа со своей истинной парой оказалась трудоёмкой и затратной.
Не только по времени, но и силы душевные резко кончались.
— Зачем? — прошептала она.
Одним вопросом удалила из моей жизни триста лет житейского опыта, опустив меня не только до своего уровня, а до ступени подростка.
Зачем? Зачем ты это спрашиваешь! Понятно же, что я лохонулся, придав тебе, моя маленькая прелесть, багаж бывалой девки, которого у тебя нет.
— Не думал, что ты такая…
— Какая?
— Ангельская.
— Ты ошибаешься, я плохая. Допустим, я знаю, что ты мой истинный, но могу послать тебя сейчас и вернуться домой.
— Нет, — улыбнулся я, крепче прижав к себе.
Наивный Малыш. Чуть не рассмеялся. Пошлёт она, как мальчишку человеческого. Мог бы предупредить, что она едет на море, потому что это я позволяю. Но не стал. У нас всё не так, как у других.
— Да.
— Нет. Ты хочешь на море. И хочешь со мной.
— Не хочу с тобой, ты…
— Ничего тебе плохого не сделал. Просто… Дурацкая была шутка. Не буду так, и ты не шути, это больно и неправильно.
— Да. Именно так, — она тяжело вздохнула. — Но на море мы не доедем.
— Это ещё почему? — продолжал улыбаться и получать удовольствие от того, что она в диалоге идёт навстречу.
— Я умру от удушья, ты меня слишком крепко сжимаешь.
Тут же ослабил хватку и заглянул ей в глаза.
Этот взмах ручкой! Волосы за плечи откинула.
Не плакала, но смотрела так… Мол, почему ты до сих пор не на коленях. И бровку тёмную выгнула.
Ах, какая!
Я усмехнулся. Знаю, у меня ухмылка не очень соблазнительная, скорее хищная и надменная. Но пусть Малыш привыкает к такому, какой я есть.
