Через некоторое время, когда казалось все уже, забыли про это происшествие, Динай обнаружил группу людей, которые внезапно решили, что их граф — то ли божество, то ли аватар божества, то ли герой из какого-то пророчества. Сказать, что Александр был удивлен — не сказать ничего. Он охренел! В конце концов, не каждый день оказывается, что кто-то молится на тебя как на мессию.
При этом, учитывая, что сам капитан был по жизни атеистом, к разного рода религиозным фанатикам он относился совершенно отрицательно. Тогда, полтора года назад, он приказал ничего не предпринимать, надеясь, что оно как-то само собой рассосется, нем более, что формально эти сектанты ничего не нарушали: в графстве каждый мог молиться тем богам, которым сам желал.
Не рассосалось. За полтора года секта выросла уже в несколько раз и теперь насчитывала под сотню человек, регулярно пополняясь новичками. При этом попытка раскидать этих людей по разным местам в надежде, что в удалении друг от друга они перестанут маяться хренью, тоже провалилась. Наоборот, секта только получила новые «отделения» в Александрове и нескольких больших селах и продолжила привлекать к себе новых членов.
— Как они меня бесят, — покачал головой Серов и замолчал. Конечно, он мог одним приказом разгромить этих «поклонников», банально изгнав их из графства или придумав что-то еще, однако разум, если отбросить эмоции, подсказывал, что такие преданные люди могут быть полезными. Главное контролировать их пожёстче, а то решат вдруг себе, что мертвый мессия для поклонения лучше живого, вот будет сюрприз. — Я надеюсь, что ты плотно за ними следишь?
— Конечно, — кивнул Динай. — Там не одна и не две пары моих ушей и глаз. В условиях, когда в графстве чуть ли не каждый день появляются новые приезжие, внедрить к ним своих людей не составляло никакой проблемы.
Действительно, население графства показывало стабильный рост как за счет высокой рождаемости, так и за счет миграции. Перепись, устроенная графом прошедшей зимой, показала, что население графства уверенно перевалило за сто тысяч. Из них чуть больше десяти процентов жило в двух городах, а остальные — в деревнях, хуторах и колхозах. Ну не совсем колхозах, все-таки колхоз предполагает хотя бы формальную, но коллективную собственность на средства производства, а тут все принадлежало графу, поэтому правильнее было бы назвать эти образования графхозами. Ну или попросту латифундиями.
Их история началась еще три года назад, когда к капитану пришло понимание того, что россыпь мелких хозяйств, фермерских по своей сути, не дает ему достаточного количества товарного зерна для прокорма быстро растущей армии и городского населения. Выход тут был ровно один — укрупнение хозяйств и введение различных технических и прочих новинок для повышения урожайности.
