— Добро пожаловать на теорию музыки двенадцатого класса. Я мистер Марсо, и на протяжении вашего последнего года пребывания в Академии Ле Мойн я буду вашим музыкальным наставником. После этого класса вы перейдете к мастер-классам по определенным дисциплинам. Ученики-пианисты останутся со мной. Прежде чем мы начнем, что бы вы хотели узнать обо мне?
Девушка азиатской внешности, с которой рядом сидит Айвори, поднимает руку.
Я указываю на нее.
— Представьтесь, пожалуйста.
Она поднимается со своего места.
— Элли Лаи. Виолончелистка. — Приподнимается на стопах. — Какова ваша история?
Киваю и дожидаюсь, когда она обратно сядет на свое место.
— У меня имеется степень музыкального магистра консерватории Леопольда в Нью-Йорке. Также я являюсь членом Симфонического Оркестра Луизианы. Последнее место, где я работал директором школы — это подготовительное учебное заведение в Шривпорте, где также руководил музыкальной программой.
На лице Прескотта широко растягивается улыбка. Затем он беззаботно вскидывает вверх руку и, не дожидаясь моего разрешения, начинает говорить:
— Вам около... двадцати семи? Двадцати восьми лет? — В звуке его голоса чувствуется вражда. — Как вы получили степень магистра, занимаясь преподавательской деятельностью, стали деканом, и все за такое короткое время? Как вы это объясните, мистер М?
Я работал, надрывая свою задницу, ты, маленький ленивый ублюдок.
И подумать только, благодаря расстегиванию одной молнии я все это потерял, включая то, что никогда не собирался иметь, что в конечном итоге имело самое важное значение.
Мысль о Джоанне, сидящей за моим рабочим столом в Шривпорте, вызывает у меня вибрирующую ярость. Но мысль, что она продолжает жить без меня, вызывает настолько сильный приступ гнева, что я чувствую запах предательства с каждым удушающим вздохом.
Я медленно разминаю шею, очищаю свои мысли, сдерживая себя.
— Я рано закончил последний курс и преподавал в средней школе Манхэттена, пока работал над своей степенью магистра. Еще вопросы?
Айвори поднимает руку.
— Да?
Она остается сидеть, не ерзает, и ее темный взгляд внимательно сосредоточен на мне.
— Вы играете на пианино? Я имею в виду, конечно, да, потому что вы теперь мой наставник. Но вы играете на фортепиано в Симфоническом оркестре?
Господи, ее голос... Не растянутый и пронзительный, как у большинства девушек ее возраста. Он многогранный и чарующий, словно капли дождя в полночь.
— Верно, я играю на фортепиано в Оркестре.
