Сгибаясь в талии, я тянусь к пальцам ног, растягивая подколенные сухожилия, пока воспоминания согревают меня изнутри. Я похожа на маму с темными волосами и темными глазами, но у меня папина улыбка. Хотелось бы, чтобы он видел меня сейчас, как я стою здесь, на территории кампуса, живя его мечтой с улыбкой на лице.
Я улыбаюсь шире, потому что его мечта, улыбка... они и мои тоже.
— Святая Матерь Божья, я скучал по этой заднице.
Я выпрямляюсь, улыбка исчезает с моего лица, а тело слишком окаменело, чтобы обернуться на звук голоса, который заставляет вжать голову в плечи.
— Чего ты хочешь, Прескотт?
— Тебя. Голую. На своем члене.
Мой желудок сковывает, и капелька пота стекает по моему виску. Я выпрямляюсь.
— У меня есть идея получше. Как насчет того, чтобы ты засунул свой член между ног, станцевал, как Буффало Билл (прим. перев.: маньяк из фильма «Молчание ягнят») и отвалил на хрен.
— Какая же ты мерзкая, — с улыбкой говорит Прескотт, пока приближается ко мне.
Он останавливается на недостаточно далеком расстоянии. Я делаю шаг назад.
Его отросшие волосы доходят до подбородка, светлые пряди выгорели из-за солнечных лучей Карибского моря, или где бы он там провел лето. Если его галстук и рубашка на пуговицах и душат его в сегодняшнюю жару, он не показывает это, поскольку раздражает меня своим блуждающим, пристальным взглядом.
Я не понимаю, почему девушки в Ле Мойн борются за его внимание. Нос у него слишком длинный, передний зуб кривой, и язык у него словно червь, когда он всякий раз его засовывает мне в рот.
— Господи, Айвори. — Его взгляд фокусируется на моей груди, обжигая кожу под рубашкой. — За лето твои сиськи выросли еще больше.
Я расправляю плечи.
— Если ты просишь меня о помощи тебе в этом году, попробуй еще раз.
Его взгляд остается прикованным к моей груди, длинные пальцы крепче сжимают пакет с обедом.
— Я хочу тебя.
— Ты хочешь, чтобы я делала за тебя домашнюю работу.
— И это тоже.
Мое тело дрожит от его охрипшего голоса. Я обнимаю себя руками, ненавидя свою грудь за то, что она слишком заметна, и то, как он вызывающе пялится на меня, и что я зависима от него.
Наконец-то его взгляд поднимается вверх и останавливается на моих губах.
— Что случилась с твоим ртом? Получила по губам колечком для члена?
Я пожимаю плечами.
— Это было большое... большое кольцо.
Выражение его лица мрачнеет под маской ревности, и меня это тоже бесит.
— Тебе стоит приобрести подобное. — Я наклоняю голову из-за его вынужденного смеха. — Почему бы и нет? Это усиливает ощущение наслаждения. — Вообще-то, я ничего не знаю о пирсинге, но не могу упустить шанс задеть его. — Если бы у тебя был такой, то ты бы действительно заставил девушку кончить.
