— Ни разу. — Дэниэл пожал плечами. — Они остановились, чтобы спросить, не нужно ли нас подвести. Я и бросил его в открытый кузов.
— Значит, вы были готовы подвергнуть опасности кого-то еще?
— Они ищут Лидию. Им наплевать на остальных.
— И дайте угадаю, — сказал Иствинд Лидии. — Никто из вас не знает, кто был за рулем того грузовика. И не запомнил номерной знак.
Лидия медленно покачала головой.
— Нет, мы этого не знаем.
— Можете хотя бы сказать, какого он был цвета, — протянул шериф.
Словно не поверил ни единому слову.
Той же ночью, в Колдвелле, Хекс, сидя за обеденным столом особняка Братства, наконец, поняла, что, черт возьми, значили ее кошмары. Она не искала этого откровения. С тех пор, как Ви поделился с ней дерьмом насчет своих видений, она отправила и этот счастливый небольшой разговор, и свои сигналы тревоги в гигантскую черную дыру в мозге, озаглавленную «Не сейчас, черт возьми, да вообще никогда, черт побери».
Однако судьба была подобна ядовитому плющу. Как только он касается тебя, то мгновенно вцепляется и раздражает кожу… и по своей воле уже не отпустит.
И вот она сидела на Первой Трапезе рядом с Джоном Мэтью, беспечно катая яйца по своей тарелке с гребанной надеждой, что ее хеллрен не заметил, сколько она съела… когда она случайно бросила взгляд через огромный стол.
Дариус, который построил особняк задолго до того, как Братья задумались о совместном проживании под одной крышей, отстроил столовую, достаточно большую, чтобы поместить в ней целый город, и стол, который он заказал, занимал большую часть огромного пространства. Все бойцы, их товарищи, их дети — и прочие гости — могли разместиться по его краям.
И видит Бог, Фритц был ого-го дворецкий. Этот парень мог накормить тысячу человек каждую ночь сразу после захода солнца. Счастливый доджен.
Тем не менее, шум разговоров становился интенсивнее, все братья обсуждали друг друга, а необходимость мериться причиндалами наверняка была главным пунктом в их должностной инструкции. И Хекс подняла глаза только потому, что Рейдж рассмеялся над тем, что Бутч сказал Лэсситеру… Голливуд запрокидывал свою идеальную, как у модели, голову назад и хохотал, пока не покраснел от смеха как свекла, и ему не пришлось вытирать свои глаза дамасской салфеткой… и в каком бы настроении она ни была, от этого зрелища не хотелось отводить глаза.
Это как смотреть на щенка корги, пытающегося укусить теннисный мяч. Можно делать это бесконечно.
