— Это из-за того, что писали сегодня утром в газете?
Она повернулась к нему и посмотрела вверх сквозь палящие солнечные лучи, ее карие глаза уловили золотой свет, обретая цвет виски.
Как уместно, подумал Дэниэл отстраненно. От таких глаз пьянеешь.
Но не он. Он мог бы поймать кайф, но для Дэниэля Джозефа не было состояния под кайфом, и тем более опьянения.
— Я видел ее в комнате отдыха, — тихо сказал он. — Первая страница газеты. Я прочел статью о туристе, которого нашли недалеко отсюда.
— Это произошло в добрых четырех милях вглубь заповедника.
— Я бы сказал, в этом квадранте. Если сравнивать с канадской границей.
— Тебе здесь ничего не угрожает, если тебя это беспокоит.
— Я не боюсь.
Она посмотрела на него на мгновение и убрала локон с лица.
— Может, тебе стоит. Волки — дикие животные. Подчиняются только своим правилам.
— Позволь мне внести поправки в это заявление. Страх — это порождение ума. Это выдумка сознания, — Дэниэл поднял ладони вверх. — Если отказываешься верить в страх, то он — как огонь без кислорода. Искра без розжига.
Ее глаза вернулись к виду воды и гор напротив них.
— Ты еще не видел настоящего зла. И я рада за тебя и твою удачу.
— Ты ведь смотришь не на озеро? А на гору, на стройплощадку.
— Мерзость, — пробормотала она. — Абсолютная боль для глаз.
Дэниэл присоединился к ней у перил.
— Так вот где построят отель, да?
— Нет, если я смогу это остановить. — У нее вырвался резкий смех. — Но я не могу.
— Так вот в чем твое зло.
— Они берут то, на что не имеют права… и прежде чем ты скажешь что-то вроде: эй, они владеют этой землей, они могут построить на ней все, что захотят, я заткну тебя сразу. Они травят моих волков на моей территории, что более чем незаконно.
— Особо тяжкое убийство животных?
Лидия метнула в него злобный взгляд.
— Ты думаешь, это смешно.
— У меня нет чувства юмора, помнишь? И я не выражаю свое мнение, я просто пытаюсь узнать твое. Я не лезу в чужое дело.
— Ну, иногда нужно вмешиваться, потому что только так и сможешь спать по ночам с чистой совестью. — Лидия прокашлялась. — Или, сдается мне, ты можешь прожить жизнь, ни с кем не связываясь, быть выше всего и перепрыгивать с места на место. Я бы сказала, что такая изоляция не согревает, а заставляет онеметь от холода. Но что я могу об этом знать?
Раздвижная стеклянная дверь за ними открылась, и из нее высунулась розоволосая секретарша.
— Лидия, приехал исполнительный директор, и он хочет видеть тебя в своем кабинете.
