Распахнутой настежь, хотя на улице было холодно.
Пока страх уверенно пробирался по ее спине, Лидия посмотрела в окна. Все шторы были задернуты, чего раньше никогда не было. Когда она подвозила его домой или привозила ему что-то, она всегда могла заглянуть внутрь. Но, возможно, дело в холодной зиме, и Рик просто пытался оптимизировать счета за отопление.
— Оставайся здесь, — услышала она себя.
— Если понадоблюсь, дай мне знать.
Лидия рассеянно кивнула и подошла к выложенной плиткой дорожке. Следуя серо-клюквенному узору до двери, она тяжело сглотнула.
— Рик? — громко сказала она. — Это я, могу я войти…
Звук выстрела был настолько громким, что звенел в ее ушах.
— Рик!
Как эхо бума поблекло, она ворвалась в дом и поскользнулась на коврике в гостиной. Ее дыхание набатом отдавалось в ушах, и она в панике огляделась, едва замечая мебель.
— О, Боже мой, Боже мой… — Лидия продолжала повторять эти слова, как мантру, которая удерживала ее от того, чтобы задохнуться и упасть в обморок.
— Рик?
Пройдя вперед, Лидия вошла в кухню через заднюю дверь. Никакого беспорядка, грязи, посуды в раковине или вещей на столешнице. Здесь было слишком аккуратно, как будто он все привел в порядок перед отъездом, потому что не ожидал, что когда-нибудь вернется.
Дом был полной противоположностью жилища Питера… и все же она чувствовала, что они — разные стороны одной злой монеты.
Запах пороха достиг ее носа, когда она собиралась выйти из кухни. И тогда она увидела через узкий дверной проем… темную комнату, полную книжных полок. Шторы были задернуты, единственным источником света служил компьютерный экран, призрачное синее сияние влекло ее вперед.
Под ее ногами скрипели половицы, и когда на лбу выступил пот, Лидия смахнула его рукавом. Ее легкие изо всех сил пытались помочь сердцу качать кровь, и, несмотря на то, что горло сжалось, ей пришлось открыть рот и втянуть воздух.
Как только она вошла в кабинет, она увидела ноги, торчащие из-за стола.
Неряшливые кроссовки Рика были в грязи, носки направлены в стороны.
— Рик, — задохнулась она и ринулась вперед.
Ружье упало ему на грудь, как будто он сидел на полу, когда нажал на курок. И было очевидно, что он засунул дуло в рот…
Рухнув рядом с ним, Лидия прикрыла рот ладонью. Затем она повернулась в сторону, уперлась ладонями в коврик, и ее вытошнило.
Закрыв глаза, она продолжала с ужасающей ясностью видеть его лицо: челюсть испарилась, нос исчез, один его глаз свисал из глазницы.
