Выдернув косу из земли, я размахнулся вновь и увидел два подпиленных ствола, направленных мне точно в лицо. Вот значит, от чьих рук я умру… Стыдно-то как…
— Хана тебе, пидор! — Пацан спешно спустил один из курков. Правый. Тот, который спустить было удобнее всего. Тот, чей ствол был заполнен стрелянным патроном.
— Блядь! — Выругался мелкий, услышав сухой щелчок вместо выстрела и спешно перехватил обрез так, чтобы иметь возможность нажать на второй спусковой крючок. Его пальцы были слишком короткими, чтобы дотягиваться сразу до двух.
— Хрясь!!! — На темечко пацана из темноты со смачным хрустом опустился приклад ружья, которое всё время таскала с собой Алина.
Тот замер, закатил глаза и опал на подкосившихся коленях, выронив обрез и открыв моему обречённому взгляду растрепанную девчонку в распахнутом пуховике. Сгорбившись и тяжело дыша, Алина горящими чистой ненавистью глазами смотрела на поверженного противника. Двумя руками она крепко сжимала стволы оружия как дубину. Спусковыми крючками от себя.
Спуститься по подожжённой верёвке следом за нами хватило ума только у одного преследователя. Спустившись, тот тут же схлопотал заряд картечи в упор и улетел с верёвки куда-то в прибрежные заросли. Увидев такую судьбу своего приятеля, все остальные «ленинские» предпочли просто слепо палить сверху вниз наудачу и извергать писклявые проклятия в адрес кадетов. К их хору иногда примешивалось довольное хрюканье жор, сбежавшихся под мост для того, чтобы обглодать своих горящих товарищей. Те не сопротивлялись, видимо, переломав при падении спины и шеи.
— Всё, больше никого не будет. Уходим. — Я развернулся и зашагал под мост.
— Но Саратов в той стороне! — Запротестовал Петров, подозрительно подгибая левую руку.
— Там-то нас и будут искать по горячим следам. По всем ближайшим дачам. Уходим на север, заночуем там. Днём двинемся вдоль берега на юг в город. — Присмотревшись к сержанту, я поинтересовался. — Чего жмёшься? Ранен?
— Да ерунда… — Он твёрдо зашагал рядом.
— Это у вас в школе наверное ерунда. Для ваших хирургов с тремя классами образования. А в поле ерунды не бывает. Чё там, показывай!
Левый рукав чёрной формы кадета был измочален в хлам с той стороны, которая была обращена к врагу в момент стрельбы из ружья. С запястья стекала тонкая струйка крови.
— Поймал-таки облако… — Нужно было отметить, что на несомненную боль в руке Петров почти не реагировал, а лишь не мог до конца разогнуть локоть. — Есть чем перевязать?
